VII. Прокуренция

«Куда он тебе звонит, Ясно?» — спросил Ген. Ашка молчала, прижав ладонь к губам. Кавалькада, включив все мигалки и крякалки, медленно пробиралась через очередную пробку на Садовой-Самотечной.

«Да вот сюда, прямо на мой параплан, — хохотнул Гурам. — Ну я шучу, конечно. Звонил он прямо на тот код, по которому я с вами говорю».

«Но этого не может быть! — вскричала Ашка. — По этому коду только мы с тобой можем разговаривать!»

«Как сказать, — теперь уже хихикнул больной. — Однажды группа американских богачей, о которых он тогда писал, брела по калифорнийской пустыне в метаморфозе абсолютнейших бродяг. Они вошли в заброшенный город, что когда-то возник у серебряных рудников. Возле пустынной проржавевшей гэз-стэйшн „Ситго“ висел проржавевший телефон-автомат. Когда они к нему приблизились, он зазвонил. Оказалось, что это звонит наугад из Израиля дочь одного и невеста другого. Так что такие вещи случаются, друзья. Вероятность идет в миллионных долях, однако она существует…»

«Что он тебе говорил, этот Базз Окселотл?» — спросили они в один голос.

«Он говорил, что нам всем надо уехать оттуда навсегда. Исторический контракт уничтожен, так он сказал. Нарастает нацистская перестройка. Нас могут засунуть в какие-нибудь урановые шахты. Пока не поздно, надо сваливать куда-нибудь… ну на какой-нибудь остров, что ли… Увы, говорил он, Остров Крым у нас перехватили… Нет, о Габоне не говорил. Говорил о каком-то Бон-Рице, я о таких рицах пока не слышал… Нужно там, говорил он, всем собраться и ощетиниться…»

На этой фразе Ясношвили замолчал. «Кето, возьми телефон!» — закричали Стратовы. «Тише, — ответила грузинская супруга. — Сейчас вошла сестра и добавила седативов».

Через год после этих событий «Боинг-756» президента корпорации «Таблица-М» на обратном пути из Японии сделал посадку — с понтом для дозаправки — в Иркутске. Предстоящий перелет в Домодедово должен был завершить едва ли не кругосветное путешествие Гена Стратова. Вначале он перелетел из Москвы в Лондон вроде бы для участия в семинаре крупнейших изготовителей стали и сплавов. На самом деле и сам семинар был задуман владельцами гигантских корпораций Arselor и Mittall Steel лишь для того, чтобы посекретничать с Геном Стратовым в свете все усиливающегося на него давления российских правоохранительных органов. В последние месяцы не только Прокуренция, но и Генпрокуратура с удивительной регулярностью устраивали маски-шоу с выемкой документов в штаб-квартире «Таблицы». Сохранившие хоть некоторую независимость газеты сообщали, что готовится полный развал российского бизнеса редкоземельных элементов. Некоторому числу работников охраны во главе с Суком и Шоком были предъявлены обвинения в убийстве каких-то неведомых сибирских деятелей. Пока еще они оставались на свободе с подпиской о невыезде.

Ген такой подписки еще не был удостоен, поэтому и собрался в путешествие. Он понимал, что корпорация, да и сами ее руководители, целы только благодаря поддержке коллег по мировому бизнесу. Эти люди не будут показывать рогульку V for Vic-tory, носить майки с надписью «Ура „Таблице-М“!» или выкрикивать, стоя в пикетах: «Руки прочь от Стратовых и Ясно!» Им достаточно на разных званых ужинах, в том же Давосе, показать российским заправилам, которых они называли запросто Владом, Алексом, Майком или Сержем, что они в курсе дела и что это дело им не нравится, и тогда, возможно, процесс демонтажа будет либо ограничен, либо остановлен окончательно. С этими людьми считается даже кремлевская верхушка. Вот, например, сам мистер Миттелл, индус из касты браминов; недавно он выиграл колоссальный аукцион на Украине, выложил астрономическую сумму и стал владельцем криворожского металлургического гиганта, обеспечив таким образом работой несколько десятков тысяч еще оставшихся от советских времен профессионалов. Естественно, его авторитет подскочил до уровня мировых лидеров, а может быть, и выше.

В Лондоне, встретившись с Геном, он у всех на виду обнял его как брата. «Послушай, Ген, давай погуляем сегодня вместе в парке Сент-Джеймс», — предложил он. Запросто, как магнат с магнатом, они прогуливались среди публики вокруг прудов с фонтанами и изящными лебедями. Оба молодых человека среднего возраста обладали некоторым изяществом, свойственным хорошо тренированным джентльменам. Миттелл был слегка похож на некоторые портреты Бориса Пастернака. В Лондоне, как всегда, царила солнечная погода. Можно было вытащить руки из рукавов и подвесить освободившиеся пиджаки на худощавые плечи. В некотором отдалении, не соприкасаясь друг с другом, прогуливались две группы дюжих парней, которым по роду службы запрещается вылезать из пиджаков.

Ген рассказывал Миттеллу о своих катавасиях. Тот с большим пониманием прислушивался. «Послушай, Ген, а что, если я поговорю о твоих катавасиях с Владом? Или с Сержем?» Ген кивал: не помешает, ей-ей, вреда не принесет.

«А вот Майк или Алекс — это подходящие люди?» Ген кивал: названные сокращенными именами — вполне интеллигентные, ну, словом, полностью адекватные люди, однако, друг мой Миттелл… «Вот именно, дружище Ген, это „однако“ тревожит меня больше других обстоятельств. В России, а впрочем и в Украине, мне всегда кажется, что за приятными джентльменоподобными людьми маячит какая-то не теневая структура». Ген остановился и даже слегка присвистнул от такой проницательности индийского друга, построившего многонациональную металлургическую империю своими собственными руками.

В этот момент в чугунно-кружевные ворота парка вбежала толпа папарацци. Кто-то им капнул, что Стратов и Миттелл прогуливаются вместе в парке Сент-Джеймс. В другое время этих фанатиков скоростного увековечивания немедленно бы оттеснили случайно прогуливающиеся поблизости молодые люди в пиджаках, в тот день фанатикам даже стало скучно — никто их не трогает, а значит, кто-то заинтересован в публикациях; ну, значит, и цены за фотку будут ниже. В воротах парка магнаты влезли в свои пиджаки. Галантнейший Миттелл не замедлил передать привет «Леди Эшки».

Из Лондона Ген перелетел в Токио и там повстречался с представителями бизнеса высоких технологий, до чрезвычайности заинтересованных именно в сибирских разработках самария и неодима. Сидя на татами за сменой изысканных блюд, Нагоя-сан, Энерго-сан и Рантраяки-сан восхищались виртуозным умением, с которым Ген орудовал палочками. Между тостами, обменом шутками и взрывами смеха трое могущественных производителей японского архипелага как бы между делом интересовались позицией Влада-сан, Алекса-сан, Сержа-сан и Майка-сан по поводу развития идустрии Rare Earths в нынешней России. Готовился официальный запрос в соответствующие учреждения.

Затем как перемещались на Запад, так и продолжили, ибо и в Токио из Лондона летели, в общем-то, на Запад с небольшим отклонением к Северному полюсу. Прибыли в Иркутск и тут вспомнили, что вот здесь нужно подзаправиться керосином и виски «Джек Дэниэл» для сопровождающего штаба. Пока экипаж занимался всеми этими делами, Ген отправился погулять по городу с эскортирующей его полет красавицей Стомескиной. Хохотали, немножечко бузили в нескольких заведениях, где как бы ненароком встречали скандально знаменитого и почитаемого олигарха представители местной, как сейчас говорят, элиты. Состоялось также возложение венка к памятнику герою российского флота адмиралу Колчаку. После этого остались ну вроде бы вдвоем и случайно на колхозном рынке над бочкой с отменными пупырчатыми огурцами натолкнулись на великолепный экземпляр сибирского бородача. Тот извлек из широченных шаровар чуть початую бутылку «Кристалла», гаркнул на весь торговый павильон: «Старатели Бурятии приветствуют легендарного Страто! Эх, Ген Дуардович, все мы братия по Бурятии. Давай выпьем!» Огуречная тетка, хорошо знавшая нравы иркутской бродячей братвы, тут же подсунула им три слегка занюханных граненых стакана. Сблизив стаканы, они сблизили и лица. В глазах у бородача сверкнули искры, как будто слетевшие с созвездия Плеяд. Он прошептал: «Ах, Ген, как я счастлив тебя наконец-то увидеть!» И прикоснулся щекой слегка к лицу Стомескиной: «Ах, Ленка, как я счастлив, что вы наконец-то вместе!» В ответ магнат и его эскорт одновременно прошептали: «Ах, Макс!»

Прикончив бутылку, они втроем вышли из павильона. Вокруг кишела многонациональная толпа. Преобладали китайцы. Кто-то спросил: «А это правда, товарищ Стратов, что вас от границы ведут патрули ВВС?» Ответа не последовало. Ген и Макс шли рядом, не разговаривали и не смотрели друг на друга, но каждое соприкосновение их плеч говорило что-то об Ашке, или, как ее недавно стали называть в Лондоне, Леди Эшки.

Подъехали два джипа, из них выскочили стратовские ребята. «Ген Дуардович, нам пора!» Они стали умело отсекать толпу. Перед тем как сесть в машину, Ген и Лена Стомескина оглянулись. Бородача уже и след простыл. В машине девушка забралась на колени к своему покровителю. Эрмесовским платком она вытирала ему мокрое от слез лицо.

В аэропорту их провели в зал VIP. Там стоял спиной к ним взвод мужиков в штурмовой экипировке с надписью меж лопаток: «ФСБ». Подошли трое молодчиков в голубых мундирах. Один из них протянул лист бумаги. Другой произнес любезнейшим тоном: «Гражданин Стратов, нам приказано предъявить вам ордер на арест. Извольте следовать за нами». Третий только поднял руку. Взвод сделал поворот кругом. На груди у всех висели короткоствольные автоматы. Морды были спрятаны под черными масками. Быстро перестроились и стали двигаться на выход, имея в сердцевине банды арестованного. Тот двигался вместе с ними, держа свой нос в ладонях: от двух солдат невыносимо несло казарменной вонью. С этого момента началось его бесконечное противостояние тюремным запахам. За его спиной между тем происходило избиение его охраны железными прикладами. Последнее, что увидел Ген из вольной жизни, был его «Боинг» с двумя трапами, щедро облепленными черными тараканами.
[1] [2] [3] [4]