Часть пятая. ЭМАНСИПАЦИЯ (5)

Из этих эмигрантов свыше двух миллионов направились в Соединенные Штаты, и наиболее очевидным и заметным последствием этого было возникновение в Америке массового городского еврейства. Это было абсолютно новое явление, которое со временем изменило весь баланс еврейского влияния и власти в мире, причем произошло это внезапно. Первоначально еврейское население в Америке было малочисленно и увеличивалось медленно. Так, в 1820 году в Соединенных Штатах было всего около 4000 евреев, причем политически их признавали лишь 7 штатов из 13. Медленный рост общины понять трудно. Как мы видели, на пути продвижения евреев существовало немного юридических барьеров. В Северной Каролине на общественные должности не допускались непротестанты, и в 1809 году еврей Джейкоб Генри выступил с речью, которая стала знаменитой, где отстаивал свое неотъемлемое право заседать в Палате Общин (так в оригинале. – прим. пер. ) своего штата, и Палата стала на его сторону. В Мериленде существовал запрет на государственную службу и юридическую практику для нехристиан. Начиная с 1797 года другой еврей, Соломон Эттинг, систематически вел кампанию за снятие этого барьера. В 1826 году он наконец преуспел в этом и был немедленно избран в Городской Совет Балтимора. Был еще некий конфликт, связанный с проблемой «Шабат или Воскресенье?» В 1816 году некий Абрахам Вульф был осужден в Пенсильвании за то, что «организовывал мирскую работу и трудился в День Господень, именуемый обычно Воскресеньем»; он подал апелляцию, но безуспешно. Впрочем, все это были мелочи по сравнению с фундаментальными проблемами и вопиющими несправедливостями, которые преследовали евреев в Старом Свете. Освящая новую синагогу в г. Саванна, штат Джорджия, в 1820 году, врач Джейкоб де ла Мотта провозгласил в благодарственной молитве: «В какой еще точке на обитаемом нами Шаре жизнь израильтянина более благословенна, более привилегированна, более возвышенна и достойна?… Нужен ли еще более очевидный повод для ликования?»

В победном для Эттиша 1826 году в Америке было 6000 евреев; в 1840 году, когда приключилась Дамаскская история, – 15 000; накануне Гражданской войны – 150 000. Старые поселения вроде Ньюпорта или Норфолка при этом не росли. Евреи-иммигранты, среди которых преобладали немецкоязычные пришельцы из Баварии, Северной Германии, а также Польши, Богемии и Венгрии, были небогаты, дисциплинированны и трудолюбивы; многие начинали уличными торговцами, а затем заводили свои магазинчики или какое-нибудь еще дело. Они оседали в Олбени, Сиракьюзе, Буффало и Рочестере в штате НьюЙорк; в Чикаго и Детройте, Кливленде и Мильвоки. Некоторое время Цинциннати занимал по еврейскому населению второе место после Нью-Йорка. Еврейскими центрами притяжения стали также СентЛуис, Миннеаполис, Луисвилль и Нью-Орлеан. Во время «Золотой лихорадки» 1840-х годов около 10 000 евреев направились в Калифорнию. Перед Гражданской войной еврейское население Нью-Йорка достигало 40 000, следом шла Филадельфия. Верным признаком того, что евреи чувствовали себя в Америке в безопасности, было то, что их общины активно приглашали к себе новых членов. Эмигрантов подстрекали зажигательные письма от родственников, устные рассказы, а также истории об успехах, которые печатали евреи в местных немецких газетах. Так, бамбергская газета «Das Fullhorn» писала в 1836 году:

«Нежный еврей-пекарь из Баварии, который страстно желал найти работу и трудиться, десять лет колесил по Германии и соседним странам, но находил работу лишь изредка и с трудом добывал себе пропитание, перебрался прошлым летом в Северную Америку. Теперь он пишет домой родителям, что сразу по приезде он устроился на работу в пекарне в Питерсбурге и теперь получает 40 флоринов в месяц, не считая бесплатного питания, стирки и жилья. Что за благословенная земля свободы и процветания!»

В Америке евреи обнаружили, что могут без труда приспособиться к новому образу жизни. Подобно американским протестантам, они стали жить конгрегацией, создавая множество синагог, которые отвечали бы разнообразным религиозным вкусам. Они обрели самосознание во время кампании протеста по поводу событий в Дамаске, которая впервые сплотила их в национальном масштабе. В то же время в большинстве своем они продолжали жить кто как хочет. Подобно другим этническим или религиозным группам, они организовали некоторое количество утопических сельскохозяйственных коммун. Как и в других группах, у них бывали свои пионеры и эксцентрики. Один капитан-американец жаловался вашингтонским властям на вице-консула в СентТомасе, и его письмо заканчивалось словами: «P. S. Этот Н. Леви – еврей, а живет с черной женщиной и часто прогуливается с ней рука об руку по улицам, чем вызывает чувство унижения у всех американцев, которые вынуждены это наблюдать»; консула Леви после этого не сняли.
[1] [2] [3] [4]