Часть первая. ИЗРАИЛЬТЯНЕ (7)

[1] [2] [3]

Так произошла первая массовая трагедия в еврейской истории. К тому же после нее не суждено было случиться возрождению. Катастрофическое рассеяние израильских северян было окончательным. Последний, вынужденный исход десяти северных племен в Ассирию проходил по маршруту из истории – в предания. Они существовали впоследствии в еврейских легендах, но в действительности они просто ассимилировались в окружающем арамейском населении, утратив веру и язык; скрыть их исчезновение помогло распространение арамейского языка к западу в качестве общего языка Ассирийской империи. В Самарии израильские крестьяне и ремесленники остались на месте, но переженились с переселенцами. Повествуя о всех этих грустных событиях, глава 17 Второй Книги Царей сообщает, что, находясь в ассирийской ссылке, израильская элита продолжала поклоняться Яхве. Они послали одного из своих священников в Вефиль, чтобы наставлять на путь истинный соотечественников, оставшихся без духовного руководства. И вот что об этом говорится: «Притом сделал каждый народ и своих богов, и поставил в капищах высот, какие устроили самаряне». А далее рисуется устрашающая картина смеси религий, которая возникла в Северном царстве. То, каким образом на Севере поклонялись Яхве, всегда было подозрительно для Иудеи. Это сомнение насчет ортодоксальности северян отражало то разделение израильтян, которое возникло при переселении в Египет, но не исчезло и потом, после Исхода и завоевания Ханаана. В глазах Иерусалима и его священников северяне вечно путались с язычниками. Падение и последующее расселение Северного царства, а также смешанные браки с пришельцами использовались как повод для того, чтобы отрицать право самаритян считать себя причастными к израильскому наследию. И впоследствии никогда более не считали самаритян частью избранного народа, который вправе населять Землю Обетованную по своему происхождению.

Так сложилось, что Север передал религиозное наследие Югу, дабы там зародилась новая фаза развития культа Яхве, процветавшего на Юге в последние дни старого Иерусалима. Когда Самария пала, некоторые грамотные беженцы, избежав депортации, оказались на Юге, где их приняли и поселили в Иерусалиме. Один из них принес с собой писания малоизвестного пророка Осии, которые были кем-то на Юге отредактированы. Пророчества и записи Осии были сделаны накануне гибели Северного царства. Он первым из израильтян понял, что военный и политический разгром – неизбежное наказание избранного народа Богом за язычество и моральный упадок. В прекрасно написанном, а зачастую и поэтическом тексте он предсказывает падение Самарии. Бог разобьет их идолов: «Так как они сеяли ветер, то и пожнут бурю». А всех ранее веровавших в Яхве, но впавших в грех он предупреждает: «Вы возделывали нечестие – пожинаете беззаконие».

Осия – фигура загадочная; в некоторых отношениях его писания – наименее понятная часть Библии. Его тон мрачен и полон пессимизма. Однако у него хватало сил (и это стало характерным для многих еврейских писателей) донести до читателей, что как бы тяжело он ни страдал, но сохранил неугасимую искру надежды. Не исключено, что он – перевоспитавшийся любитель выпивки и женщин. Он сокрушается: «Блуд, вино и напитки завладели сердцем их». Сексуальность в особенности им осуждается. Он говорит, что Господь повелел ему жениться на блуднице Гомерь и взять себе детей блуда; здесь Гомерь одновременно олицетворяет ритуальных проституток языческих храмов и Израиль, изменивший истинному супругу, Яхве, отдавшись Ваалу. Он осуждает буквально все институты Севера. По его мнению, лучше бы Север вообще никогда не существовал как таковой, поскольку Израиль и Иудея должны быть едины. Политические решения бесполезны, а резня, устроенная Инуем, – безнравственна. Организованная структура священнослужителей – позор: «Как разбойники подстерегают человека, так сборище священников убивают на пути в Шехем и совершают мерзости». Не лучше и школы прорицателей при царских святилищах и в иных местах: «…и пророк падет с тобою ночью… глуп прорицатель, безумен выдающий себя за вдохновенного».

Таким образом, Израиль и его существующие институты обречены, и суждено ему изгнание. Однако по большому счету это не имеет решающего значения, поскольку Бог все же любит свой народ. Он наказывает, но он же и прощает: «Он уязвил – и Он исцелит нас, поразил – и перевяжет наши раны». И добавляет пророческую фразу: «В третий день восставит нас, и мы будем жить пред лицом Его». Важно не материальная подготовка, а изменения в людских сердцах. Именно любовь к Богу, ответ на Его любовь к нам станут гарантией возрождения Израиля и позволят тем, кто остался очищенным и просветленным, понести веру в будущее.

Это замечательное послание, в котором впервые израильский мыслитель рассматривает вопрос о религии сердца, никак не привязанной к конкретному государству и общественному устройству, было воспринято Иудеей, которая была в ужасе от падения своего северного соседа и опасалась, что ее постигнет та же участь. Иудея была более бедной, чем Север, более сельской; здесь слабее было влияние военно-политической верхушки; она была ближе к корням культа Яхве, хотя, как свидетельствует и Библия, и результаты раскопок в Иерусалиме в 1961– 67 гг., имело место некоторое сползание в сторону язычества. Большую роль здесь играл простой народ, «ам-гаарец». Впервые он вышел здесь на историческую сцену в 840 г. до н.э., свергнув деспотическую вдовствующую царицу Гофолию, которая захватила трон и установила в Храме культ Ваала. Вторая Книга Царей дает ясно понять, что последовавшая затем реставрация законности позволила вернуться и к принципу теократической демократии. Ибо народным восстанием руководил священник Иодай, который настаивал на том, что народ следует признать в качестве политической силы и субъекта права: «И заключил Иодай завет между Господом и между царем и народом». Подобное соглашение было в то время невозможно ни в одной стране на Ближнем Востоке; даже Греция вышла на этот уровень намного позже. И когда на Иудею в свою очередь пала тень экспансии, ам-гаарец получил право выбирать себе царя, если ситуация с престолонаследием сомнительна.

Когда Израиль пал, царь Иудеи Езекия, чья профессиональная армия была небольшой и сильно уступала посаженной на колесницы былой армии Севера, воспользовался народной поддежкой, чтобы заново укрепить Иерусалим, построив новую стену вдоль западного гребня: «И ободрился он, и восстановил всю обрушившуюся стену, и поднял ее до башни, и извне построил другую стену». Он также подготовился к осаде города ассирийцами, отведя через Шилоамский тоннель, по которому вода из источника Гихон подавалась в емкость, вырубленную в скале, дополнительный канал, перепускавший избыток воды в Кедронский ручей. Теперь горожане могли пользоваться водой из емкости так, что осаждающие не знали бы об этом. Эти работы тоже описаны в Библии, причем факт их приведения был подтвержден при обследовании тоннеля в 1867-70 гг. На стене была обнаружена надпись на иврите, сделанная по завершении работы:

«Вот как пробивали туннель: проходчики работали кирками, идя навстречу друг другу; когда им оставалось пробить три локтя [примерно полтора метра], они услышали, как один человек обращается к другому, потому что в скале по правую руку и по левую руку оказались трещины. И в день окончания проходки проходчики продолжали пробиваться навстречу друг другу, кирка против кирки. И вода потекла из источника в бассейн на расстоянии 1200 локтей [500 метров]».

И Иерусалим сумел выдержать жестокую осаду, которой подверг его ассирийский царь Сеннахирим в 701 г. до н.э. Причем спасение пришло не столько от новых стен и бассейна с водой, сколько от внезапной вспышки бубонной чумы, которую мыши занесли в лагерь ассирийцев. Позднее это событие было описано греческим историком Геродотом. Во Второй Книге Царей это названо чудом: «И случилось в ту ночь: пошел Ангел Господень, и поразил в стане Ассирийском сто восемьдесят пять тысяч. И встали поутру, и вот все тела мертвые». Правители Иудеи пытались также обеспечить безопасность, вступая в союз с небольшими соседними государствами, а также с большим, но слабым Египтом, этой, как насмехались ассирийцы, «тростью надломанной», которая, «если кто опрется на нее, войдет ему в руку и проколет ее».

Однако постепенно и правители и граждане Иудеи стали связывать свою политическую и военную судьбу с состоянием своей религии и морали. Все шире стало распространяться мнение, что спасти народ может только вера и труд. Однако концепция религиозного решения проблемы национального выживания прямо противоположна идее, что привела Израиль к монархии в дни вторжения филистимлян, сама вела Иудею в двух направлениях. Как лучше всего умилостивить Яхве? Священники Иерусалимского храма настаивали, что лучше всего это сделать, покончив раз и навсегда с культовыми мероприятиями в горных капищах и провинциальных храмах и сосредоточив отправление культа в Иерусалиме, где можно сохранять ортодоксальный подход во всей его чистоте. Процесс ускорился в 622 г. до н.э., когда при ремонте Храма первосвященник Хилькия обнаружил древнюю книгу, то ли оригинальный текст Пятикнижия, то ли одну Книгу Второзакония, где приведен текст завета между Богом и Израилем и в довершение всего – ужасающие проклятия главы 28. Это открытие вызвало панику; оно как будто подтверждало пророческие предупреждения Осии и показывало, что Юг ожидает та же судьба, что и Север. Цар Иосия «разорвал одежду» и приказал полностью реформировать культ. Все статуи были изломаны, «высоты» разрушены, жрецы языческих, неортодоксальных и еретических культов убиты, а кульминацией фундаменталистской реформы явились общенациональные торжества по случаю Пасхи, причем такие, каких Иерусалим еще не видывал. Парадоксально, но больше всех от возвращения к национальным религиозным истокам выиграл Иерусалимский Храм, который сам явился в свое время полуязыческой новацией Соломона. Власть его священников резко возросла, и он стал общенациональным (или, во всяком случае, официальным) арбитром в вопросах веры.
[1] [2] [3]



Добавить комментарий

  • Обязательные поля обозначены *.

If you have trouble reading the code, click on the code itself to generate a new random code.