Часть первая. ИЗРАИЛЬТЯНЕ (4)

[1] [2] [3] [4]

Хотя в целом израильтяне времен Моисея были типичными представителями эпохи, мы можем наблюдать зарождение заметных отличий. Так, законы Моисея весьма строги в сексуальных вопросах. Для сравнения: законы Угарита, изложенные в табличках Рас-Шамра, допускали в определенных обстоятельствах внебрачную связь, прелюбодеяние, разврат, кровосмешение. Хетты допускали определенные формы разврата, но не разрешали кровосмешения. Египтяне считали кровное родство не особенно существенным обстоятельством. Израильтянам же, напротив, запрещали все внебрачные формы секса, и у них имелся список степеней родства, препятствовавших вступлению в брак.

Израильтяне, по-видимому, заимствовали часть своих гастрономических ограничений у египтян, но имелось и много различий. Тем и другим было запрещено употреблять в пищу обитателей моря без плавников и чешуи. Впрочем, благочестивые египтяне вообще не ели рыбы. С другой стороны, они могли есть (и ели) различную водоплавающую дичь, что израильтянам возбранялось. Но и тем и другим можно было есть голубей, горлиц, гусей и другую домашнюю птицу, а также куропаток и перепелок. Надо сказать, что большинство правил, установленных Моисеем, базируется скорее на некоей научной основе, чем на предрассудках. Употребление в пищу хищников считалось рискованным, а потому запрещалось; к «чистым» животным относились в основном травоядные, копытные и жвачные: муфлоны, антилопы, косули, горные козлы, лани и газели. Свиньи подпадали под запрет, поскольку, будучи носителями паразитов, могли при недостаточной тепловой обработке представлять опасность. Израильтяне не склонны были трогать птиц и животных, питающихся падалью. Верблюда они считали «нечистым», поскольку он – ценное животное. Что труднее понять, так это почему у них существовал запрет на зайцев и кроликов.

В вопросах гигиены израильские законы обычно продолжали египетские традиции. В материалах, связанных с Моисеем, содержится довольно много медицинских знаний, и значительная их часть пришла из Египта, где медицинские традиции восходят по крайней мере к Имхотепу (около 2650 г. до н.э.). Четыре важнейших египетских папируса с медицинской тематикой даже в виде копий, которыми мы располагаем, старше или примерно того же возраста, что эпоха Моисея. Медицинский опыт часто фигурирует в древних сводах законов второго тысячелетия до н.э., например, в законах Хаммурапи, написанных за 500 лет до Моисея. Однако отметим, что знаменитый раздел Библии, посвященный проказе, где формируются обязанности специальной категории жрецов в области диагностики и терапии, является уникальным.

Уникальным считается и пристрастие израильтян к обрезанию, хотя к моисеевым временам этот обычай обладал уже древней историей. Эта практика не встречалась ни у ханаанитов, ни у филистимлян, ни у ассирийцев и вавилонян. Зато она была распространена у эдомитов, моабитов и аммонитов, а также египтян. Но ни одна из этих наций не придавала этому обычаю какого-то особого значения, и создавалось впечатление, что во втором тысячелетии до н.э. он постепенно отмирал.

Это подтверждает древность израильского обычая, который впервые упоминается как составная часть авраамого завета, им осуществленная. По мнению выдающегося французского ученого Пэра де Во первоначально израильтяне пользовались этим приемом во время обряда инициации, предшествующего вступлению в брак. В таком виде этот обычай был типичен для древних сообществ, и соответствующая операция производилась в возрасте около тринадцати лет. Однако сын Моисея был обрезан его матерью Сепфорой при рождении (Исход, гл. 4), после чего Моисеем было установлено, что церемониальное удаление крайней плоти должно производиться на восьмой день после рождения (Левит, гл. 12). Таким образом, израильтяне отделили этот обычай от вступления мужчин в пору зрелости и в соответствии с привычкой придавать своим обычаям историческое значение сделали его неотъемлемым символом исторического завета и принадлежности к избранной нации. Отметим, что согласно традиции, которая повелась еще от Авраама, для операции следовало использовать кремневый нож. Обычай сохранялся даже после того, как его перестали соблюдать другие древние народы, в качестве символа единства между народом и его верой. Стремление показать, что евреи отличаются от всех прочих, иронизировал Тацит, было при этом, конечно, не единственным мотивом, но все же имело место, что в свою очередь использовалось в качестве одного из элементов растущего антисемитизма.

Суббота – другое великое и древнее установление, отличавшее израильтян от иных народов, также явившееся зерном будущей непопулярности. Сама идея была, по-видимому, заимствована из вавилонской астрономии; что же касается ее логического обоснования, то в Книгах Исхода и Второзакония неоднократно говорится, что смысл ее состоит в том, чтобы увековечить отдых Бога после творения, освобождение Израиля от египетского рабства и необходимости давать переодическую передышку трудящимся, особенно рабам и рабочей скотине. Этот выходной день – один из крупнейших вкладов евреев в систему отдыха и развлечения человечества. Однако этот день отдыха был еще и духовным праздником, который олицетворял в народных умах избранность нации, так что в конце концов Господь объяснил Иезекиилю, что смысл Субботы в том, что евреи отличались от всех прочих: «Дал им также Субботы мои, чтоб они были знамением между Мною и ими, чтобы знали, что Я – Господь, освящающий их». И это обстоятельство также сыграло роль кирпичика в фундаменте представлений других народов о том, что евреи высокомерно относятся к остальному человечеству.

В это время (около 1250 г. до н.э.) полным ходом шел уже процесс дифференциации евреев с другими народами, и, надо сказать, что духовно в некоторых отношениях они опережали свою эпоху. Но в целом в сравнении с наиболее развитыми нациями они были достаточно примитивным народом. Даже в духовной жизни у них сохранилось много отсталого, причем столетиями. Любопытно, что при всем своем историзме и правовом сознании они цеплялись за старые предрассудки и узаконивали их. Отсюда многие запреты в области интимной жизни, крови и дел военных. Вера в колдовство была повсеместной и официально санкционированной. Моисей не только беседовал с Богом с глазу на глаз и присутствовал при невероятных чудесах, но также и собственноручно совершал разные магические фокусы. Трюки с превращением посохов и жезлов в змей были в древности любимыми в ближневосточной магии. Они стали и неотъемлемой частью израильской религии, будучи освящены со времен Моисея и Аарона. Первые пророки часто таскали с собой всякого рода магический инвентарь, да, собственно, от них этого и ждали. Мы можем прочитать о волшебных плащах и мантиях вроде тех, что носил Илия и унаследовал Илиша. Седекия сделал себе пару магических железных рогов. Самсон демонстрировал, что сила заключена в волосах; в дальнейшем отражением этого явилась ритуальная тонзура. Пророки вводили себя в состояние экстаза, и не исключено, что пользовались для пущего впечатления ладаном и наркотиками. В одной-единственной книге Библии перечисляются следующие виды фокусов-чудес: с магнитом, с водой, вызывание болезни, ее излечение, применение противоядия, оживление, вызывание удара молнии, расширение кувшина с маслом и кормление целой толпы.

Тем не менее, израильтяне были первым народом, который пытался систематически давать обоснование религиозных вопросов. Со времен Моисея и по сегодняшний день рационализм является одним из центральных элементов иудаистской веры. В каком-то смысле он может считаться самым центральным, ибо монотеизм в основе своей также есть некая рационализация. Если существует сверхъестественная внеземная сила, то как она может исходить из лесов и источников, рек и скал? Если движение Солнца, Луны и звезд может быть предсказано и измерено, и, значит, повинуется регулярным законам, то как они могут быть источником сверхъестественной власти, поскольку сами явно являются частью природы?! Откуда же исходит эта самая власть? Не логично ли, по мере того как человек начинает распоряжаться природой, живой и неживой, представлять эту власть исходящей от личности, а следовательно, живой? Но если Бог существует, как может его власть делиться произвольно и неравномерно среди пантеона божков? Идея ограниченного в своих возможностях бога несет в себе противоречие. Если к вопросу о высшей силе подходить с позиций логики, то идея единого, всемогущего Бога-личности, который, будучи бесконечно более могучим и добродетельным, чем человек, неуклонно руководствуется в своих делах системой этических принципов, вытекает отсюда сама собой. С высоты двадцатого века мы видим, что иудаизм – наиболее консервативная из всех религий. Однако в момент возникновения иудаизм был наиболее революционной религией. С этического монотеизма начался процесс разрушения античного мира.

Получив в свое распоряжение концепцию единого всемогущего Бога, израильтяне справедливо сделали вывод, что он не может быть, в отличие от языческих богов, частью мира и даже всем миром; он не есть одна из сил, на которых зиждется вселенная, и даже их совокупность. Его масштабы неимоверно грандиознее, ибо вся вселенная – его творение. Таким образом, израильтяне наделяли своего Бога гораздо большей мощью и сильнее дистанцировались от него, чем это делала любая другая религия древности. Бог есть причина всего, от землетрясений до политических и военных катаклизмов. В мире нет иного источника власти, Бог управляет даже демонами, причем божественная власть уникальна, едина и неделима. И, поскольку Бог не просто больше всего мира, но даже бесконечно больше, всякая попытка представить его абсурдна. А потому пытаться изобразить его равносильно оскорблению. Запрет на изображение Бога хотя и не столь древний, как религия израильтян, но имеет достаточно почтенный возраст и возник вскоре после того, как установился культ монотеизма. Он стал яростным символом религиозных пуритан-фундаменталистов, который им оказалось труднее всего внушить нации в целом. Он стал и наиболее очевидным, зримым отличием религии израильтян и всех прочих народов, догмой, которой весь мир сопротивляется наиболее энергично: ведь из него следовало, что правоверные израильтяне, а позднее евреи, не могли уважать чужих богов. Отсюда, кстати, вытекала не только исключительность израильтян, но и их агрессивность, так как их учили не только не чтить изображений богов, но и уничтожать их:
[1] [2] [3] [4]



Добавить комментарий

  • Обязательные поля обозначены *.

If you have trouble reading the code, click on the code itself to generate a new random code.