Глава 5

– Идет. – Так отвечать она научилась у него. – Не будем терять времени.

– На старом месте, – сказал он.

– Конечно.

– Ты верный друг.

– Это мое несчастье, – заметила Джози. – Я приколю к шляпе алую розу, чтобы ты узнал меня.

– В этом нет необходимости.

– Мы не виделись целую вечность, жених.

– Ты преувеличиваешь.

– Мне одеваться?

Он засмеялся:

– Мы же сначала пообедаем, а что будет дальше, я не знаю.

– А я знаю, – сказала она. – Учти, я полюбила шампанское.

– Что еще ты успела полюбить? Я попрошу положить это в ведерко со льдом.

Теперь настал ее черед смеяться. У Джози был удивительный смех – тихий, девичий. Он всегда очаровывал и поражал Майкла, потому что не соответствовал ее облику – Джози производила впечатление неприступной, надменной женщины. Она была его постоянной, многолетней привязанностью, если допустить, что он мог привязаться к кому-то, кроме Трейси. Их не связывали никакие обязательства. Когда Майкл звонил ей после месячного перерыва, она говорила без тени обиды в голосе: «А, вспомнил про Джози». Простая, но весьма эффектная девушка, она приехала в Нью-Йорк из Алабамы, быстро сделала сногсшибательную карьеру, позируя для журналов, вышла замуж за богача, удачно развелась и, как она говорила о себе в тех случаях, когда кто-то пытался вернуть ее на путь истинный, наслаждалась с тех пор каждым мгновением жизни. «Я – страховочная сетка, – со смехом сказала она как-то Майклу, – натянутая под канатом, на котором балансируют многие семьи».

Майкл опустил трубку, посмотрел на телефон и заколебался, подумал, не лучше ли перезвонить, извиниться за свой необдуманный порыв, сказать, что им не стоит встречаться. Но он не сделал этого и, сам того не ведая, подписал в эту минуту смертный приговор своему браку с Трейси.

– О, – удовлетворенно выдохнула она, поглаживая его нежно после любви, которой они предавались в ее затемненной, обставленной на алименты спальне, – о, такая знакомая, дорогая территория. Я рада, что ты сегодня не сломал себе шею и будешь цел хотя бы до следующей субботы.

Он рассказал ей об утреннем прыжке. Она неоднократно бывала с ним на летном поле в качестве зрителя и, чтобы порадовать Майкла, однажды сама совершила прыжок, правда, не затяжной. Джози занималась с Майклом серфингом в Монтоке при весьма сильной волне. Тем не менее она называла себя трусихой, испытывающей страх перед высотой и водной стихией.

– Я – из тех идиоток, – призналась как-то Джози, – что стараются быть приятными партнерами по развлечениям; меня не раз называли своим в доску парнем. Если я когда-нибудь найду мужчину столь же богатого, как мой бывший супруг, и столь же симпатичного мне, как ты, то в мгновение ока перестану быть своим в доску парнем. Я рада нашему свиданию, молодожен, даже если это всего лишь короткий отпуск.

– Перестань называть меня молодоженом.

– Твоя жена – тоже свой в доску парень?

– Не в таком смысле.

– Ты всегда так проводишь субботы или это исключение из правила?

– У меня нет устоявшейся традиции насчет суббот.

– Как складывается семейная жизнь?

– По-разному.

– Закаленная сталь, – сказала Джози. – Не имела счастья познакомиться с твоей женой, но кое-что слышала о ней от общих знакомых.

– Не будем говорить о моей жене, – попросил он. – У тебя все в порядке?

– У меня все в порядке, – отозвалась она, положив свою длинную, тонкую, сильную ногу на лодыжку Майкла. – Я могу рассчитывать в дальнейшем на новые субботние звонки?

– Время покажет.

– Да будут благословенны субботы, – усмехнулась Джози. – Тебе удастся выкроить время, чтобы снова покататься со мной на лыжах или серфе?

Она была спортивной девушкой, стремящейся испытать в жизни все, хотя и отказалась от прыжков с парашютом.

– Я получила представление, – сказала тогда Джози, – с меня достаточно. Мне казалось, что мои груди поднимаются так высоко, что вот-вот задушат меня.

Но это была ее единственная жалоба в отношении спорта. Она всегда была готова провести с Майклом его очередные каникулы, но никогда не признавалась ему в любви. Он испытывал благодарность к Джози за то, что она избавила его от чувства вины.

– Я задала вопрос, – прошептала она, касаясь языком его шеи. – Ты способен иногда сбрасывать кандалы?

– Как я уже сказал, время покажет.

Она немного отстранилась от Майкла и пристально посмотрела на него.

– В некоторых вещах ты – безудержный, отчаянный человек, но в других… Ты когда-нибудь терял голову от любви?

– Однажды.

– С кем?

– С женой.

– О Господи! – сказала она. – Какой скучный ответ. И давно вы женаты?

– Уже три месяца.

– Однако эту субботу ты проводишь в постели со своей старой доброй подружкой Джози.

– Да, верно, – согласился он. – Брак – вещь не столь простая, как считают некоторые.

– Ты говоришь это мне. Если бы я рассказала тебе, чего требовал от меня мой муж…

– Не рассказывай. Я хочу навеки сохранить в сердце твой чистый образ.

– Парень, а ты – холодный сукин сын.

– Хотел бы я быть им.

– Скажи мне – тебе когда-нибудь отказывали женщины?

– Тысячу раз.

– Нет, честно.

Это было почти правдой. Иногда, встречаясь с женщиной, с которой он был не прочь переспать, Майкл не делал попытки сближения, потому что интуитивно предчувствовал отказ. Он знал о своей привлекательности и даже мог любоваться собой, стоя перед зеркалом, однако порой ему попадались девушки – глуповатые, ограниченные эмансипе из колледжей, статистки кордебалета, хорошенькие секретарши, – увлекаться которыми Майкл позволял себе не больше чем на час, так как видел, что они, в свою очередь, скучают в его обществе. С умными женщинами и девушками, хотя и не со всеми, он легко находил общий язык, и тогда обоюдное решение стать любовниками принималось весьма скоро. Так было и с кокетливой, но неглупой Джози. Она тратила свой интеллект на такие пустяки, как замысловатые кроссворды, блестяще разгадывала шарады на вечеринках; ее ум проявлялся во всем. Их связывал не только секс. Время от времени Майкл встречался с кем-то еще, но они с Джози постоянно виделись за ленчем, обедом или просто совершали прогулку по парку. В начале их романа она сказала: «Правило заключается в том, что никаких правил тут не существует – каждый волен появляться и исчезать, когда ему или ей вздумается. Никто не разобьет мое сердце».

– Нет, честно. Если не тысячи, то сколько?

– Ну, около дюжины.

– Мне любопытно узнать твое мнение о женщинах. Не обо мне в частности, а вообще.

– Они делятся по категориям. А, Б, В, Г и так далее.

– К какой категории ты относишь меня? – игриво спросила она. – А я скажу насчет тебя.

– Сейчас у меня нет настроения играть в эту игру, – заявил Майкл.

Он привлек ее к себе и поцеловал, заставляя умолкнуть.

Они предавались любви до вечера. Затем, когда стали одеваться и обсуждать, куда отправиться обедать, Джози сказала:

– Тебе следует прыгать с парашютом каждый день. Это повышает твою потенцию.

Она выбрала шумный, многолюдный ресторан, где, похоже, все ее знали; мужчины подходили к их столику, целовали Джози, вспоминали недавние вечеринки, спрашивали, куда она пропала. Майкл сидел почти не раскрывая рта, он пил слишком много вина и пытался представить, чем сейчас занимается Трейси. К концу вечера Джози уже переходила от столика к столику. Майкл оплатил счет, выскользнул из ресторана и направился к дому, где он, прежде чем заснуть, около часа просидел перед молчащим телефоном.
[1] [2]