4 (1)
[1] [2] [3] [4]— Быстрее, господа! В лабораторию! Финк, бутылочку с жидкостью, быстро!
Мы помчались к двери, словно ученики, подгоняемые громким голосом.
— Осторожнее, мой пиджак! — крикнул Джедевани, сопевший рядом со мной и, казалось, пребывавший в жутком настроении. — Я знал, что так просто это не кончится, что оно выкинет еще не один фортель.
— Кто «оно»?
— Ну, человек с Марса.
В лаборатории было тихо. Я первым подбежал к гальванометру, глянул в оконце — темное!
— Черт, господин доктор, этого я от вас ну никак не ожидал… Он уничтожен, он, похоже, мертв… Мы там сидим и болтаем, а здесь плазма погибает. Ареантроп погибает, неужели вам неясно? А вы препираетесь с инженером, отстаивая свои никчемные мелкие амбиции.
Доктор, казалось, готов был провалиться сквозь землю.
— Я… даю слово, когда я уходил, состояние плазмы было прекрасное, ведь я же всю ночь здесь просидел…
— Тише! Инженер — жидкость!
Профессор Уиддлтон был, как говорится, в своей стихии. Молниеносно вырвал у доктора шприц, набрал несколько капель загадочной жидкости и сунул иглу в отверстие панциря. Шли секунды — поршень шприца дошел до конца. Мы затаили дыхание.
Неожиданно в оконце еле заметно блеснуло, одновременно шевельнулась стрелка гальванометра. Блеск повторился — по внутренности «пузыря» разлилась слабая световая пульсация.
— Слава Богу, — просиял профессор. — Ничего не поделаешь, придется начинать сборку. — Он окинул нас взглядом. — Похоже, вы намерены создать здесь этакую модель ученого мира в миниатюре. Сколько ученых, столько точек зрения, теорий и так далее. Играем, значит, а ареантроп тем временем подыхает. Этому надо положить конец, говорю вам. Подобные академические дискуссии и доклады на полдня необходимо прекратить. Здесь надобно действовать. Господин инженер, извольте-ка совместно с доктором собрать машину, чтобы она могла принять необходимую ей для жизни энергию. Болтать будем потом.
— Ну, ну, чтобы оно, стало быть, снова могло психовать, — бросил Джедевани.
— А вы что, сюда загорать приехали? — С профессором шутки были плохи.
— Профессор, — отважился я заметить, — сможет ли инженер на сто процентов поручиться, что овладеет излучением и сумеет его выключить в любой момент?
— Думаю, да, разве что машина перестанет быть машиной, — бросил Финк после недолгого раздумья.
— Что это значит?
— А то значит, что если он мыслит и, как я думаю, плазма является реальным конструктором всей машины, то он сумеет сообразить, что произошло, а снова овладев своим аппаратом, сможет реконструировать устройство атомной трансформации. Вот тогда-то я не отвечаю ни за что.
— Похоже, вы умываете руки? — медленно проговорил профессор.
— Нет. Просто не дам никакой гарантии, но монтаж начну немедленно.
— Понятно. Убедительно прошу — приступайте.
Инженер с помощью доктора извлек грушу из штативов, осторожно взял ее в руки и вышел. Мы еще некоторое время оставались в лаборатории.
— Что будем делать, профессор? — спросил я.
— Поместим конус в камеру с марсианской атмосферой и попытаемся втолковать ему, что мы не враги, то есть станем воздействовать на него уже не газовыми снарядами, а мыслью. — Профессор говорил медленно, явно раздумывая.
— А не возвращаемся ли мы к исходному пункту? — заметил я. — Сведения, которыми мы располагаем о его конструкции, весьма туманны, не говоря уж о самой плазме, об этом «центральном мозге»…
— Мозге? Прекрасное определение. — Профессор, казалось, пришел в восторг. — Есть идея, — воскликнул он и выбежал из лаборатории. Фрэйзер пошел следом.
Маленький синьор Джедевани остался со мной. Тщательно протер лоб платком, оглянулся и сказал:
— Я чувствовал, что это кончит себя скверно. Четыре года я стоял у циклотрона с тремя миллионами вольт, но это была игра. Что тут творит, что тут творит! — И с этими словами отчаяния он вышел.
Я пошел наверх, раздумывая над словами профессора. Неужели он наконец нашел ключ к взаимопониманию с марсианином? Поверить в это было трудно. В малом монтажном зале, куда я заглянул по пути, стояли Линдсей с профессором. Профессор быстро устанавливал какие-то аппараты, среди которых я узнал большой динатронный усилитель и каскад усилителей высокой частоты.
В центре зала стоял большой стул, что-то вроде электрического — так мне показалось в первый момент, поскольку на верхней части спинки размещалось нечто вроде металлического чепчика, к которому были подведены кабели.
— Включайте поскорее аккумуляторы, — сказал профессор, — и давайте сюда катодный осциллограф, на площадку. Позвоните Бэрку, пусть поможет. — И, обращаясь ко мне, заметил: — Знаете, что я надумал? Это фантастический проект, но что нам поможет еще, как не фантазия? Понимаете, я хочу уловить электрические токи, которые вырабатывает кора головного мозга одного из нас, усилить их в несколько миллионов раз и послать на электроды рентгеновской трубки. В зависимости от напряжения сила рентгеновских лучей будет изменяться. Этим, регулируемым токами нашего мозга, излучением я стану воздействовать на ареантропа.
Вошел Бэрк. Они с инженером принялись монтировать части аппаратуры. Профессор велел мне сесть на стул, наложил на голову медный обруч и подключил несколько контактов.
Послышался низкий гул. Профессор возился с аппаратурой, не переставая говорить:
— Вы понимаете, что я имею в виду? Наша речь, наши жесты и так далее непонятны пришельцу с Марса. Но быть может, характер его психических процессов в самом центре, в его мозгу, более близок нам. Я намерен, отбросив окольные пути, воздействовать биотоками наших мозгов на его мозг.
Тем временем лампы усилителей накалились до бледно-розового цвета. Гудение усилилось. Я почувствовал, как у меня на голове стягивают ремнем металлическую каску.
— Не волнуйтесь, сидите спокойно, — дошел до меня голос профессора. — Ничего не случится, глядите на экран.
Большая, похожая на стеклянный цилиндр с конически расширяющимся основанием труба катодного осциллографа лежала на двух эбонитовых стойках. Я увидел, как на ее бледно-желтоватой флюоресцирующей поверхности появились медленно извивающиеся светлые линии.
— Это биотоки вашего мозга. Попробуйте мысленно перемножить тридцать на восемнадцать.
Теперь световые зигзаги на экране заструились быстрее.