1 (1)

Я принялся медленно отвинчивать крышку — матово блеснула резьба. Я заглянул внутрь — это был пустотелый цилиндр, заполненный каким-то порошком.

— И что же это такое?

Фрэйзер высыпал порошок на кусочек белой бумаги, положил бумажку на стеклянную пластину, подвешенную на двух штативах, и поднес снизу металлический цилиндрик. Провел им в одну, другую сторону. Мне кажется, я вскрикнул. На бумаге частички порошка наподобие железных опилок сложились в рисунок: треугольник с построенными по его сторонам квадратами. Теорема Пифагора. Внизу виднелись три маленьких значка, немного напоминающих ноты. Фрэйзер старательно всыпал порошок в цилиндр, закрыл его и спрятал в шкаф. Затем взглянул на меня, словно хотел проверить, какое впечатление произвела на меня эта странная демонстрация, и продолжал:

— Господин Макмур, снаряд принес с другой планеты не только вести, но и нечто осязаемое.

— Люди с Марса?

— Если б люди… В снаряде находился очень сложный механизм. Как бы вам сказать? Для этого вообще нет слов… Что-то вроде механического робота. Вы его увидите. Мы считали, что это некое подобие робота-пилота, управлявшего ракетой… Пойдемте, вы должны увидеть это своими глазами. Я сам всякий раз, когда гляжу на него, начинаю сомневаться, в своем ли я уме.

Мы вышли в коридор. В голове гудело. Помню, мы вошли в кабину лифта, шахта которого располагалась в середине блока, оплетенного лестницами. Кабина дрогнула, и пол провалился под нами. Опускались мы недолго. Внизу был такой же коридор — длинный, только более темный, потому что каждая вторая лампа на стене не горела.

Скрипнули засовы. Мощные, на манер металлического шлюза, двери медленно раздвинулись. Я вошел.

В воздухе чувствовался тяжелый неприятный запах. Я услышал ритмичное слабое постукивание — так работает насос — и как бы почмокивание масла в вентилях. Загорелся свет. У комнаты были стальные стены и низкий потолок. В центре располагались два мощных деревянных столба, а между ними, как бы на козлах, покоилась какая-то бесформенная махина, поблескивающая черным и голубым. Она походила на гигантскую сахарную голову, снабженную свисающими до пола спиральными металлическими змеями. Основание щетинилось винтами и скобами.

В разных местах виднелись более светлые перегородки, как бы из стекловидной массы, а на самой макушке конуса располагалось что-то вроде металлической шляпки или очень большой гайки.

— Это и есть «человек с Марса», — очень тихо сказал Фрэйзер. Творение лежало неподвижно, только изнутри исходило ритмичное тиканье.

— А… он… оно… живое?

— Мы еще не знаем, как оно действует, — сказал Фрэйзер. — Видите, — он подошел и медленно повернул шляпку сначала в одну, потом в другую сторону, — здесь камера. Только, ради Бога, не прикасайтесь, — испуганно добавил он, когда я наклонился слишком низко.

Я увидел небольшую, не больше апельсина, металлическую грушу, из одного полюса которой торчало множество проволочек.

— Вот здесь оконце…

Действительно, на противоположной стороне этой стальной — или палладиевой? — груши было оконце, заполненное прозрачной массой. Я заглянул туда. Различил очень слабую, медленную, но ритмичную пульсацию. В моменты усиления становились видимы ленточки светящегося желатина или рыбьей слизи. В минуты затемнения появлялись единичные бледно светящиеся точки, которые при разгорании сливались в единую светлую вспышку.

— Что это? — невольно перешел я на шепот.

— Он, похоже, еще не пришел в себя, а может, в нем что-то повредилось при посадке, — сказал Фрэйзер, возвращая шляпку на свое место.

Он быстро вывел меня в коридор, повернул штурвал, толстые стальные плиты дверей замкнулись. Он оглянулся как бы с облегчением — куда девался уравновешенный мужчина из верхнего зала? — и сказал:

— То, что вы видели, собственно, единственное живое в нем.

— В ком?

— Ну, в этом госте-марсианине. Нечто вроде плазмы, мы еще не знаем толком, что именно.

Он пошел быстрее. Я глядел на него сбоку, пока он не поднял головы.

— Я понимаю, что вы думаете, но если б вы видели, что он может сделать, как это видел я, то не знаю, вошли бы вы добровольно еще раз в эту комнату.

И подтолкнул меня в кабину.

Кабина тихо заурчала и рванулась вверх. В голове у меня зашумело, я почувствовал легкое головокружение и схватился за ручку двери. Мы резко остановились. Фрэйзер долго не спускал глаз с моего лица, словно проверяя, какое впечатление произвела на меня необычная демонстрация. Потом открыл двери и вышел первым.
[1] [2] [3] [4]