16
[1] [2]– Меже, мы его довезем до перевязочного пункта.
Раненого посадили рядом с шофером; он молчал; глаза были закрыты.
Напрасно Меже гудел; густой толпой шли беженцы. Многие гнали скот. Приходилось пробиваться сквозь стада. Крестьянские телеги плелись в два ряда. Леридо начал нервничать:
– Так мы никогда не выберемся. Это паника, вот что!
Меже остановил машину, прислушался. Генерал выглянул в окошко – бомбардировщики… Беженцы и солдаты рассыпались по полю, спрятались в рощице. Ехать дальше было невозможно: телеги, коровы. Отошли в сторону; полковник лег; его примеру последовал Меже. Леридо счел это унизительным; стоя, он глядел на небо, маленький, но величественный. Девять самолетов…
– Летают они аккуратно…
Одна из бомб упала на рощу. Когда они садились в машину, генерал увидал на носилках девочку лет шести-семи: осколок бомбы оторвал ноги. Леридо высморкался и тихо сказал полковнику:
– Какой ужас!
Потом он обратился к раненому солдату:
– Ну, как поживает наш герой?
Солдат молчал. А вскоре после этого Меже спросил:
– Разрешите выкинуть? Наваливается, мешает…
– Да вы с ума сошли! Выкинуть раненого?
– Он кончился… Холодный.
Труп солдата качался, и сзади казалось, что человек засыпает.
Они остановились перед железнодорожной станцией: Меже хотел набрать воды. На платформе валялись снаряды. Леридо вышел, проверил:
– Для сорокасемимиллиметровых. А вы говорили, что их нет… Вот вам! Но почему они здесь?.. Неслыханный беспорядок!
Обошли всю станцию, но никого не встретили. В комнате телеграфиста на полу сидел босой солдат; что-то жевал. Увидав генерала, он перепугался, стал обуваться. Леридо спросил:
– Какого полка?
– Сто семьдесят третьего. Ногу натер, отстал.
– Где винтовка?
Солдат не ответил.
– Где начальник станции?
– Все разбежались. Говорят, что немцы рядом… На мотоциклах… Страшно!..
Он хныкал, как ребенок. Леридо брезгливо поморщился.
Набрали воды; поехали дальше. Генерал молчал. А когда они подъезжали к Ретелю, он вдруг сказал Моро:
– Война проиграна, вот что! Не знаю, что придумают депутаты. Это авантюристы и неучи, во главе с Рейно. А мы теперь можем умыть руки: мы сделали все, что могли. Как говорили римляне, пускай другие сделают лучше.