Робин Скотт. Короткое замыкание (1)
[1] [2] [3] [4]— Что значит «нет»? Какой нам прок от этих денег, если они здесь? Придут утром работники выставки, хлопот не оберешься. Как мы объясним…
Но Хейери совсем расхрабрился.
— Нет! — повторил он.
— Ну давай, давай, действуй, дундук! У тебя осталось еще одно желание: смотри не промахнись! Нам надо куда-нибудь упрятать все эти денежки. Подумай, чего только на них не купишь! Тебе — новую мастерскую! Оборудование — какое захочешь!
— Нет, — твердо заявил Хейери Первый. — У меня осталось последнее желание, и я должен выпросить то, чего мне действительно хочется.
— Что?! — Махас был несказанно удивлен. — Да если мы доставим домой эти денежки, ты сможешь купить все что пожелаешь.
Но, интересуясь только своим делом, Хейери Первый отмахнулся от напарника и решительно обратился к чудищу:
— Эй, ты! — окликнул он его. — Я хочу задать вопрос.
На панели чудища загорелась надпись:
СПРАШИВАЙТЕ
Голос повторил:
— Чего вы хотите? Получить справку или узнать что-то по каталогу?
— Мне нужно немного подходящей рухляди, то есть я имею в виду ненужные, списанные детали и узлы различных устройств и электронного хлама. Хлама, из которого можно собрать что-то похожее на тебя или что-то в этом роде.
При этом намеке на возвышающуюся перед ним машину Хейери Первый сильно смутился.
Заполыхала надпись:
ПРОВЕРИТЬ ПО СПРАВОЧНИКУ
И после минутного молчания голос возвестил:
— Справочник сообщает, что склад бракованного, поломанного, списанного некомплектного электромеханического, гравитационного, псевдонейронного оборудования, малоценного или не имеющего коммерческого значения, находится в четвертом пространственном секторе, сорок восьмая временная зона.
— Отлично! — весело воскликнул Хейери Первый. — Дайте мне сколько-нибудь этого добра.
— Уточните, сколько именно?
Хейери Первый принялся припоминать размеры подвальной мастерской.
— Столько, чтобы хватило заполнить пространство площадью тридцать футов на сорок и высотой пять-шесть футов. И… — Хейери соображал мгновенно, так как он в этом деле собаку съел, — подбросьте немного того утиля, который у вас используется для соединения и подключения всех этих механизмов, друг к другу, и, кроме того, кое-какой ручной инструмент.
Надпись начала мигать и гаснуть.
— Подождите! — закричал Хейери. Внезапно ему пришла в голову еще одна идея. Опять засияла надпись:
СООБЩИТЕ ЖЕЛАНИЕ 3
— Как насчет доставки товаров? Она бесплатная?
Голос сообщил:
— Доставка товаров, полученных по исполненным желаниям, бесплатна в пределах пространственных секторов с первого по третий и временных зон с сорок второй по шестьдесят пятую включительно.
— Великолепно! — вскричал Хейери Первый. — Адрес: дом 217, Западная Тридцать пятая улица, город Нью-Йорк, штат Нью-Йорк, почтовый индекс 10011. Подвальный этаж. — Затем, уголком глаза взглянув на опечаленного Махаса, он торопливо добавил:
— Доставьте также на дом весь этот хлам, — и широким жестом обвел горы хлеба и металла.
На панели замигали непонятные иероглифы; из динамика понеслось что-то невнятное. Поднялся слепящий смерч, в котором закружились батоны хлеба и серебра. Внезапно в открытое окно ворвался ураганный ветер: это воздух с улицы стремился заполнить образовавшийся вакуум. Махаса и Хейери швырнуло о пол. Вновь их ослепил удивительный луч. Ультразвук перешел в слышимый звук и загремел. Оглушенные и ослепшие, с нервами, напряженными до предела, два человека пытались сохранить ясность мысли. Лишь тонкие нити удерживали их на грани обморока. А потом нити оборвались…
…Через некоторое время на выставке снова воцарились темнота и безмолвие. Сквозь окна с улицы не проникало ни единого луча света, на панели агрегата, созданного Хейери Первым, не горели красные, зеленые, янтарные контрольные лампочки. Лишь слабый грохот уличного движения на Сорок второй улице нарушал гробовую тишину.
Махас первым пришел в себя. Он встал, потянулся, зажег спичку и огляделся. Зал был пуст, если не считать детища Хейери и маленькой горки обгоревших спичек возле включенного штепсельного разъема. Он наклонился над Хейери и принялся его тормошить.
— Хейери, Хейери! Вставай! Да очнись же наконец!
Тот с трудом поднялся и сел. Зажав голову руками, он простонал: