4 (1)

— Я сам узнал только сегодня утром.

— Как только будешь знать наверняка, сразу же мне сообщи. Ясно?

— О господи, перестань, пожалуйста, разговаривать со мной как ротный командир!

Она пропустила его замечание мимо ушей.

— Я говорю не просто так. На следующей неделе в Париж надо доставить один пакет. Как ты полетишь? Обычным самолетом?

— Нет. Военным. Начальство летит в Версаль на какую-то церемонию.

— Прекрасно.

— А что будет в этом пакете?

— Узнаешь, когда придет время.

Он вздохнул и выпил еще пива.

— Я всегда был неравнодушен к приятным, простым и неискушенным девушкам.

— Я попробую тебе такую подыскать — лет через пять-шесть.

Он мрачно кивнул. Сидевшие в углу два блондина теперь заговорили громче — по-видимому, начали спорить.

— Это иврит? — спросил он.

Она прислушалась.

— Нет, финский.

— Они что, очень похожи — иврит и финский?

— Нет, не похожи. — Она засмеялась и поцеловала его в щеку. Он понял, что теперь она уже не Хейди, а Моника.

— Итак, — сказал он, — рабочий день окончен.

— На сегодня — да.

— На сегодня, — повторил он и допил пиво. — Ты знаешь, чего бы мне сейчас хотелось?

— Чего?

— Отправиться домой и лечь с тобой в постель.

— О дорогой, — сказала она манерно, — что за солдатские разговоры!

— В результате послеобеденной деятельности мне захотелось любви.

Она засмеялась и прошептала:

— Мне тоже. Расплачивайся и пошли.

Когда они добрались до своей улицы, уже совсем стемнело. Они остановились на углу, чтобы посмотреть, не следят ли за ними. Вроде никого. Они медленно пошли — не по той стороне, где находился дом Билли, а по противоположной. Перед домом Билли стоял какой-то человек и курил сигарету. Дождь моросил по-прежнему, и шляпа у человека была нахлобучена на самый лоб. В темноте они не могли определить, попадался ли он им раньше.

— Не останавливайся, — тихо сказала Моника.

Они прошли мимо дома, завернули за угол и вошли в кафе. Билли очень хотелось выпить еще пива, но Моника заказала два кофе.

Минут через пятнадцать они вышли. Человек стоял на прежнем месте и курил.

— Ты иди дальше, — сказала Моника. — А я пройду мимо него и поднимусь наверх. Через пять минут возвращайся. Если все будет в порядке, я зажгу свет, и ты войдешь.

Билли кивнул, поцеловал ее в щеку, словно прощаясь, и пошел дальше. Дойдя до угла, он оглянулся. Профессиональный риск, подумал он. Вечные подозрения. Человек все еще стоял перед домом, но Моника исчезла. Билли снова зашел в кафе и выпил пива, на которое Моника наложила запрет. Выйдя из кафе, он быстро свернул на свою улицу. Свет в квартире горел. Не останавливаясь и опустив голову, он перешел на другую сторону, где перед домом стоял тот человек, и начал подниматься по ступенькам, доставая из кармана ключи.

— Здравствуй, Билли, — произнес человек.

— Господи! Отец! — От удивления он уронил ключи, и они с Уильямом Эбботом чуть не столкнулись лбами, одновременно нагнувшись, чтобы их поднять. Оба рассмеялись. Отец подал ему ключи, и они обнялись. Билли про себя отметил, что не почувствовал запаха джина, который у него с детства ассоциировался с отцом.

— Ну пошли, — сказал Билли. — Сколько времени ты меня тут ждешь?

— Часа два.

— Наверно, промок насквозь?

— Это неважно, — сказал Эббот. — Зато было время кое о чем поразмыслить.

— Пошли наверх, — сказал Билли, отворяя дверь подъезда. — М-м… только знаешь, отец, мы будем не одни. Там еще девушка, — добавил он, поднимаясь впереди отца по лестнице.

— Постараюсь воздержаться от крепких выражений, — отозвался Эббот.

Билли отпер дверь, они вошли в маленькую переднюю, и он помог отцу сбросить мокрый плащ. Когда Эббот снял шляпу. Билли увидел седеющие волосы и одутловатое, с желтизной лицо. Он вспомнил фотографию отца в форме капитана. Красивый молодой человек, темноволосый и смуглый, весело улыбался какой-то шутке. Теперь красивым его не назовешь. Ссутулился, обмяк, отрастил брюшко. Ни за что не стану таким в его возрасте, думал Билли, вводя отца в гостиную.

В маленькой захламленной гостиной сидела Моника и читала книгу. Она не особенно утруждала себя уборкой и не занималась хозяйством. При виде двух мужчин она встала.

— Моника, — сказал Билли, — это мой отец.

Моника улыбнулась, глаза ее приветливо засияли, и лицо осветилось. Настроение у нее меняется в одну секунду, подумал Билли, глядя, как Моника здоровается с отцом за руку.

— Добро пожаловать, сэр, — сказала она.

— А я видел, как вы входили в подъезд, — заметил Эббот. — Вы на меня так странно посмотрели.

— Моника всегда довольно странно смотрит на мужчин, — вмешался Билли. — Садись, папа. Хочешь чего-нибудь выпить?

— После такого ожидания это не помешает. — Эббот потер руки и поежился.

— Я сейчас принесу стаканы и лед, — сказала Моника и вышла на кухню.

— Уютно, — заметил Эббот, с одобрением оглядев комнату. — Тебе неплохо живется в армии, а. Билли?

— Пожалуй.

— А это временно или постоянно? — Эббот сделал жест в сторону кухни.
[1] [2] [3] [4]