Глава VII Внизу и наверху (1)

— Эх, удобно их всех на прицел взять! Одной очередью снять всех можно, — сказал на ухо Зябреву Корнилов.

Но командир, быстро вскинув руку, резко тряхнул его за плечо.

— Нельзя, никак нельзя! Там, в других ходах да в выемках, много жителей еще прячется. Они во время бомбежек и боев убежища там себе присмотрели. Если сейчас этих прохвостов прикончить, так столько бед мирному народу можно наделать… А так пускай себе выходят. Как ты считаешь, комиссар?

Котло утвердительно положил свою тяжелую ладонь на спину Зябреву.

— Но голосок этот мы запомним, — еле слышно пробормотал он.

— А вниз идти не решаются, — усмехнулся Зябрев. — Побаиваются все-таки. Это хорошо… Часовые пусть тут начеку будут. И караулы надо усилить. Слышишь, Семен Михайлович?

Они спустились в нижние галереи, но долго еще до них доносился надсадный, охрипший голос в «уклонке»:

— Эй, люди, граждане! Зря таитесь… Выходите, никто вас не тронет…

Поздно вечером в каменоломни вернулись разведчики Важенин и Шустов, выходившие на поверхность через одну из дальних штолен. Они прошли в штаб. Вскоре Зябрев вызвал туда всех командиров; когда все собрались, он сообщил:

— Положение на сегодня таково: гитлерье, видно, уже хорошо знает о нашем отряде. Вот разведчики наши сообщают, что всех, кто жил рядом с каменоломнями, выселяют. Район под наблюдением. Мужчин арестовывают всех без разбору.

— Да, еле выбрались, — подтвердил Важенин.

— А женщин немцы не арестовывают в этой местности? — спросил Зябрев.

— Нет, пока что ходят, — отвечал Важенин.

— Придется подумать, кого из наших женщин можно отрядить в разведку.

Через полчаса Надя Шульгина уже ходила по столовой и дразнила Важенина:

— Что, дядя Влас, кончилась твоя разведка? Полезай в нору, давай мне дорогу. Думаешь, только вы, мужчины, одни храбрые? А выходит, уже не годишься. Мой черед настал.

— Ладно ты! — отшучивался Важенин. — Язычок у тебя что твоя касса в магазине: тебе одно слово серебром, а ты сдачи десяток медью.

— Верно, дочка, — посоветовал Шульгин, — ты б свой язычок-то тут оставила, а то как бы его наверху прикусить не пришлось.

— А я наверху притворюсь, вроде будто глухонемая, — смеялась Надя.

Володя весь вечер ходил вокруг Нади Шульгиной, с завистью поглядывая на нее: вот повезло девушке — в разведку отправляется! Это действительно настоящее боевое задание. Это не сухарики перебирать.

Но не удалось Наде Шульгиной пойти в разведку: едва вышла она наверх через одну из старых штолен, как сейчас же раздался грубый окрик на незнакомом языке. Девушка метнулась обратно в штольню. Затопали тяжелые ботинки по камням. Надя что было духу помчалась в глубь штольни, свернула в боковой коридор. Провожавшие разведчицу комиссар и Важенин увидели у входа фигуру немецкого солдата с автоматом. Важенин уже вскинул винтовку, но комиссар схватил его за руку: выстрел мог привлечь внимание врага. Ясно было, что вход этот уже и так контролируется, но не следовало убеждать немцев, что именно здесь скрываются партизаны. Пусть думают, что тут одно из бомбоубежищ, откуда еще не вышли на поверхность находившиеся там жители поселка…

Надо было попытаться выпустить разведчицу через другой, более отдаленный вход.

Отправились туда.

Здесь Важенин сказал:

— Погоди-ка, Надюша, выходить. Сперва лучше я сам погляжу, что у них там творится.

Он пополз к выходу, выглянул наружу и сейчас же увидел стоящих неподалеку гитлеровцев. Они копались в земле, зарывали что-то, Важенин бесшумно втянулся обратно в лаз.
[1] [2] [3] [4]