Глава первая. УРАЛЬСКИЙ ХРЕБЕТ (3)

На третьих ролях в обкоме пробыл Борис Николаевич недолго. И года не прошло, как Рябова забрали в Москву – секретарем ЦК КПСС: курировать ВПК.

Это историческое известие застало Ельцина в столице, где поднимал он свою квалификацию на курсах в Академии общественных наук. Совпало это очень удачно, ибо вскоре Бориса Николаевича тоже вызвали на Старую площадь.

«Я знать ничего не знаю, по какому вопросу меня приглашают, – пишет он в “Исповеди…”, – хотя, конечно, где-то в душе чувствовал, какой может произойти разговор, но старался эти мысли отогнать».

Ельцин в который по счету раз лукавит. Прекрасно он знал, зачем вызывают его в ЦК, просто маска застенчивого скромника нравится ему куда больше, чем образ расчетливого службиста.

Очередным своим взлетом он вновь был обязан Рябову. Это именно Рябов сумел убедить Брежнева, что кандидатуру лучше ельцинской на вакантное место хозяина Свердловска не найти.

Сделать это было очень непросто. По неписаным партийным законам первым секретарем назначали обычно секретаря второго. Ельцин же был всего-навсего простым секретарем обкома, да еще и проработавшим в этой должности меньше года. Отсутствовало у него и партийное образование (злополучные курсы АОН, кстати, он окончить так и не успел), в ЦК никто его толком не знал. Он даже не был депутатом Верховного Совета, и все же Рябову удалось невозможное: он уломал генсека, и тот, не выдержав натиска, сдался. В конце концов, кто лучше новоиспеченного секретаря ЦК знает свои местные кадры…

Накануне похода в верха Рябов научил Ельцина как правильно вести себя. Говорить надо спокойно, размеренно, взвешивая каждое слово. (Это к вопросу о неожиданном вызове!)

И вот, пройдя через сито секретарей ЦК Капитонова, Кириленко и Суслова, Борис Николаевич вместе с Рябовым отправляется в Кремль.

Слово – главному герою.

«Брежнев сидел в торце стола для заседаний. Я подошел, он встал, поздоровался. Потом, обращаясь к моим провожатым, Брежнев говорит: “Так это он решил в Свердловской области власть взять?” Капитонов ему объясняет: да нет, он еще ни о чем не знает. “Как не знает, раз уже решил власть взять?” Вот так, вроде и всерьез, вроде и в шутку начался разговор. Брежнев сказал, что заседало Политбюро и рекомендовало меня на должность первого секретаря Свердловского обкома партии.

В тот момент вторым секретарем обкома в Свердловске был Коровин, то есть нарушалась привычная перестановка. Получалось, что рядовой секретарь выдвигается сразу на должность первого, а второй остается на своем месте. Хотя, объективно говоря, Коровин, конечно, для первого секретаря со своим характером не годился. (А Ельцин с его характером? – Авт .) Это понимали все.

“Ну как?” – спросил Брежнев. Все это было, конечно, неожиданно для меня (! – Авт .), область очень крупная, большая партийная организация… Я сказал, если доверят, буду работать в полную силу, как могу. Поднялись, он вдруг говорит: “Только пока вы не член ЦК, поскольку уже прошел съезд, выборы закончились”. Я, естественно, и вопроса такого не мог задать, но он почему-то таким оправдывающимся голосом это проговорил. Потом смотрит, а у меня нет депутатского значка Верховного Совета, и говорит: “Вы не депутат?” Я отвечаю: “Депутат”. Он оглядывается на секретарей с удивлением: “Как депутат?” Я вообще-то совершенно серьезно говорю: “Областного Совета”. Это, надо сказать, вызвало большое оживление, поскольку депутат областного Совета на их уровне за депутата не считался. Ну, в общем, на том и расстались. Давайте, говорит, с пленумом не тяните».

2 ноября 1976 года на пленуме Свердловского обкома Борис Ельцин единогласно был избран первым секретарем.

В своей первой же, тронной речи он сказал, что главное – забота о людях, «а на добро они всегда откликнутся с повышенной отдачей».

«Это кредо, – скромно добавляет он в “Исповеди…”, – осталось у меня и сейчас, и я в него верю».

Какова она, ельцинская забота о людях, Яков Петрович Рябов имел возможность испытать на собственной шкуре.

В «Исповеди…» о нем – человеке, вытащившем Ельцина из грязи в князи, – не найти практически ни слова…

Словно это не Рябов сделал из строителя средней руки хозяина крупнейшего региона, а все случилось само собой, по мановению волшебной палочки, ибо таланты и достоинства нашего героя были столь очевидны, что не заметить их мог только слепой.

Как там у Бориса Николаевича?

«Надо прежде всего заботиться о людях, а на добро они всегда откликнутся с повышенной отдачей».

МЕДИЦИНСКИЙ ДИАГНОЗ

Параноики не терпят никаких возражений. Они постоянно выясняют отношения и вступают в тяжелые конфликты с окружающими, требуя от них беспрекословного подчинения. Всех вокруг они подозревают в недоброжелательном к себе отношении. Они обычно высокого мнения о себе и о своих умственных способностях.

Каким образом удалось Ельцину проскочить через сито КГБ – одному Богу известно. Назначение первым секретарем обкома – это не поступление в «Политех». Человек должен быть проверен со всех сторон, до седьмого колена.

Дед – кулак, отец – враг народа. С такой биографией к сановному креслу и близко подпустить были его не должны.

Кто он, тот неведомый растяпа из Свердловского УКГБ, не удосужившийся когда-то детально покопаться в его личном деле? Без этой спецпроверки взять в обком Ельцина попросту не могли. Но взяли. А уж потом, когда оказался он в строю небожителей, кому же в голову придет разглядывать секретаря обкома под микроскопом. Наш , проверенный товарищ.

А ведь окажись этот опер из далекого 1968-го подотошнее, не ограничься он формальным изучением анкеты, а съезди бы к проверяемому на родину или хоть запроси местный райотдел, вся история страны могла пойти по другому пути.

Так ленца одного-единственного майора или капитана определила последующую судьбу планеты.

Вообще, халатность провинциальных чекистов дорого обошлась Союзу, ибо не один только Ельцин произошел из семьи репрессированных. Многие из тех, кто встал у руля в 80-х, имели врагов народа в роду. И у Шеварднадзе, и у Горбачева, и у Бакатина папы с дедушками тоже прошли через молох НКВД.

Это вовсе не значит, что они сводили счеты с советской властью и развалили СССР в отместку за невинно убиенных предков. Все эти параноидальные идеи о вселенском заговоре, масонах и агентах ЦРУ, обманом пробравшихся к руководству партии, – годятся разве что для читателей газеты «Завтра».

Мне думается, дело здесь совсем в другом. Всем этим людям – так или иначе – советскую власть любить было не за что. Они лишь вступали с ней в брак по расчету.

А потом, по тому же самому расчету, развалили страну, ибо каждый рассчитывал урвать кусок пирога пожирнее.

Вины их в том нет. Они действовали как и положено карьеристам и приспособленцам во все времена: искать в первую очередь собственную выгоду. Да и с растяп-оперов тоже теперь не спросишь: померли уже, должно быть, давным-давно…

Но кто же думал тогда, как повернется история. Ведь со всех других сторон Ельцин как нельзя лучше подходил на роль хозяина региона – одного из крупнейших, кстати, в стране.

К 1976 году Свердловская область была четвертой по численности в РСФСР: после Москвы, Ленинграда и Краснодара (4 миллиона 383 тысячи жителей), тринадцатой по территории (194,8 тысяч квадратных километров) и третьей по объемам промышленного производства.

«Одна из наиболее развитых в индустриальном отношении областей СССР, – читаем мы в Большой Советской Энциклопедии того времени. – Основные отрасли специализации – металлургия (чёрная и цветная), машиностроение и металлообработка, химическая, стройматериалов и лесная промышленность».

Лишь сухое перечисление свердловских предприятий занимает полторы страницы фолианта . Большинство из них остаются на слуху и сегодня. Знаменитый «Уралмаш», Нижнетагильский металлургический комбинат, Уралвагонзавод, Качканарский ГОК, Первоуральский трубный и прочая, прочая. И это еще не считая предприятий ВПК, ибо большинство советских танков, артиллерийских орудий и зенитно-ракетных установок делалось, например, именно на Урале.

Я привожу эти справочные сведения, дабы показать, сколь тяжеленная ноша свалилась на плечи молодого еще, в общем, человека. Первым секретарем Ельцин стал в сорок пять – возраст по советско-геронтологическим меркам практически младенческий.

У него не было ни достаточного опыта, ни энциклопедических знаний. Кроме строительства он, по сути, другими вопросами не занимался. Словом, ничего, за исключением амбиций и безумной работоспособности.
[1] [2] [3] [4]