22. ОРЛЕАНСКАЯ ДЕВА

- Что вы собираетесь делать по выздоровлении?

"Прежде всего, - объявил ему Шпицци в письменной форме, - я доведу до конца те самые планы, которые вы до сих пор саботировали. Прежде всего Я добьюсь своего Перемирия в печати". "Я" и "перемирие" он выделил жирной чертой.

Но после этой выходки Шпицци очень скоро вернулся к дружелюбному тону. Счастье сделало его обходительным, он стал намного сердечнее, и в конце концов они заговорили совсем по-приятельски, как в далекие дни; ненависть последних месяцев была забыта. А когда пришла еще мадам Дидье, воцарилось уж самое что ни на есть приятное настроение. Шпицци с удовлетворением отметил про себя, что бело-розовая красавица Коринна очень понравилась Визенеру.

- До моего отъезда нам непременно надо уютно провести вечерок втроем, написал на своей доске Шпицци.

- Вы решили ехать, Шпицци? Почему так спешно? - спросил Визенер.

- Я не хочу упускать время, - по-прежнему письменно ответил Шпицци. Едят, пока у корыта стоят. - И прибавил: - Думаете, благодать будет длиться вечно?

- Какая благодать? - спросил Визенер.

Тут Шпицци раскрыл рот и ломким голосом с трудом пояснил:

- Наша.

- Ему нельзя говорить, - в ужасе воскликнула Коринна.

Визенер обдумывал словечко "наша" и вдруг понял, что Шпицци явно имел в виду не только свое благоденствие, но и его, и всего режима. И он задумчиво процитировал:

И пусть наследники истратят

Целительный бальзам, завещанный

Покойною старухой,

На орла, павлина и овцу.

- Что это значит? - спросила Коринна.

- А вот что, - сказал Шпицци и попытался спеть своим ржавым голосом:

Мы нашей бабушки домик пропьем

По закладной, сначала по первой, потом

по второй.

- Пожалуйста, - Коринна повернулась к Визенеру, - скажите, что это значит? Переведите хоть вы мне, мосье Визенер.

- Это значит: apres nous le deluge [после нас хоть потоп (франц.)], перевел Визенер.
[1] [2]