7

Когда Иван Васильевич окончательно успокоился, Лена объявила:

- Я нашла комнату: временно, до лета, у Федоренко, его послали на курсы усовершенствования. В воскресенье все приберу, а вечером перееду..

Журавлев понял, что ее не переубедить. Ссориться глупо - и без этого тяжело Лучше не усложнять.. Он тихо ответил:

- Делай как знаешь.

Лена перебралась к Федоренко в понедельник. Когда Журавлев пришел вечером домой, ему псказалось, что квартира нежилая, хотя вещи были на месте, все аккуратно прибрано. Он ходил из комнаты в комнату, беспокойно разглядывая знакомые ему безделушки. Странно, что Лена ничего не взяла, она очень любила эту шкатулку, я ей из Москвы привез - и оставила... В столовой он вдруг увидел поломанную куклу Шурочки. Забыли, что ли? Иди Лена выбросила?

Он взял в руки куклу и вдруг почувствовал, что нервы не выдерживают: еще минута - и он заплачет. Нехорошо все вышло, очень нехорошо! А я думал, что Лена меня любит. Когда Новый год встречали, сказал Брайнину: "Выпьем за Лену, замечательная жена..." Чужая душа - потемки, это бесспорно. Но как теперь скучно дома, и Шурочки нет, хочется куда-нибудь уйти, выпить...

Пришла работница Груша, принесла чайник, колбасу, сыр. Журавлев поспешно спрятал куклу. Нужно взять себя в руки. Бывает хуже. У Егорова умерла жена, а он работает. Моя жизнь - завод. Соколовский может зубоскалить сколько ему угодно, но в Москве доверяют мне, а не ему. У него вообще подмоченная репутация. Осенью Зайцев говорил, что есть предложение перевести меня в Москву. Что ж, это неплохо. В конечном счете завод - одна из точек, в главке я могу применить мой опыт в союзном масштабе. Конечно, если Зайцев не выдумал. Но зачем ему выдумывать?.. Интересно, что ответят из министерства насчет проекта Брайнина?

Он успокоился, и когда Груша спросила, можно ли убрать со стола, ответил: "Чайник оставь. Я поздно работать буду, - может, пить захочется".

Лена на новом месте рано легла и все-таки чуть было не опоздала в школу. Поспешно одеваясь, она думала: уснула в одиннадцать, а сейчас восемь, и еще спать хочется... Она испытывала страшную усталость, как будто прошла пятьдесят километров или весь день колола дрова.

Как это случилось? Непонятно. Тянула, тянула и вдруг все выложила. Проводила Андрея Ивановича, мы долго искали, где комната Санникова, потом шла домой и даже не думала о том, чтобы сказать... Удивительно!

Она быстро шла, торопилась и вдруг улыбнулась - вспомнила, как Коротеев сказал: "Вы очень молоды, вам не понять.." За это время я успела состариться, потеряла счастье, но не сдалась: поступила, как подсказала совесть. Дмитрий Сергеевич мtня не любит, может быть, презирает. Думает, что я хотела навязать ему мои чувства. Но он мне помог издалека, освободил от большой тяжести. Пусть не любит, но когда я о нем думаю, сразу становится легче...

- Леночка!

Это была Вера Григорьевна. Она поджидала Лену у здания школы.

- Я вcе время волновалась, что с вами, два раза заходила, вас не было дома. Ну, а теперь вы веселая, идете одна и улыбаетесь. Значит, все хорошо...

- Вера Григорьевна, я теперь вcе время дома сижу. Только адрес у меня другой - я ведь переехала к Федоренко. Это корпус Г. Да вы знаете, где, - мне его жена сказала, что вы ее лечили...

Вера Григорьевна сразу поняла все, ее суровое лицо стало нежным, даже беспомощным Она начала уговаривать Лену поселиться, пока она не получит комнаты, у нее.

- Так будет куда лучше. Комната большая, можно разделить, мешать мы друг другу не будем, и от школы близко. Я ведь знаю жену Федоренко, ее деньги соблазнили. Вы всегда будете волноваться за Шурочку... А у меня в соседней комнате работница доктора Горохова, хорошая старая женщина, мы с ней сговоримся, она будет смотреть за девочкой, когда вас нет. Сегодня же я вас перетащу..

Был холодный февральский день, но солнце уже чуть пригревало, и, войдя в класс, шумный, как птичий двор, взглянув на черную доску, исчерченную мелом, по которой метался солнечный зайчик, Лена подумала: а ведь скоро весна...
[1] [2]