XX. Соседний мир

95

Сидя за консолью компьютера, Фоллом полностью ушла в себя. Ей пришлось широко раскинуть свои маленькие руки с длинными пальцами, чтобы дотянуться до слабо светящихся силуэтов на столе. Казалось, руки при этом погрузились в материал стола, хотя она ясно чувствовала, что он твердый и скользкий.

Она много раз видела, как Тревиз держал так свои руки, не делая при этом ничего больше, хотя было совершенно ясно, что именно он управляет кораблем.

Однажды Фоллом видела, как Тревиз закрывал глаза, поэтому сейчас она закрыла свои тоже. Спустя мгновение ей показалось, что она слышит слабый, далекий голос, очень далекий, но звучащий в ее голове, проходя через преобразовательные доли. Они были даже более важны, чем ее руки. Она напряглась, чтобы разобрать слова.

– УКАЗАНИЯ, – сказал голос. – КАКИЕ БУДУТ УКАЗАНИЯ?

Фоллом ничего не ответила. Она ни разу не видела, чтобы Тревиз говорил что-нибудь компьютеру, но знала, чего она хочет всем своим сердцем. Она хотела вернуться на Солярию, в удобную бесконечность особняка, к Джемби… Джемби… Джемби…

Она хотела отправиться туда и, подумав о мире, который любила, представила его на экране, как видела другие миры, которые были ей не нужны. Открыв глаза, она взглянула на экран, желая увидеть на нем какой-то другой мир, вместо ненавистной Земли, и смотрела на то, что видит, представляя, что это Солярия. Она ненавидела пустую Галактику, в которую была вывезена помимо своей воли. Слезы потекли по ее щекам, и корабль задрожал.

Фоллом ощутила эту дрожь и пошатнулась.

А потом в коридоре послышались быстрые шаги и, когда она открыла глаза, перед ней было искаженное лицо Тревиза, закрывавшее экран, содержавший все, нужное ей. Он что-то кричал, но она не обращала внимания. Это он забрал ее с Солярии, убив Бэндера, он не давал ей вернуться, думая только о Земле, и она не собиралась слушать его.

Она собиралась направить корабль к Солярии и от напряжения ее решимости он содрогнулся вновь.

96

Блисс изо всех сил вцепилась в руку Тревиза.

– Нет! Нет! – кричала она, оттаскивая его назад, пока Пилорат стоял неподвижно, не в силах шевельнуться.

– Убери руки от компьютера! – крикнул Тревиз. – Блисс, не мешайте мне. Я не хочу причинять вам вред.

– Я не допущу насилия над ребенком, – глухо ответила Блисс. – Скорее я причиню вред ВАМ… вопреки всем инструкциям.

Тревиз перевел взгляд с Фоллом на Блисс.

– Тогда уберите ее сами. Ну!

С удивительной силой (вероятно, полученной от Геи, подумал Тревиз, когда все кончилось) она оттолкнула его в сторону.

– Фоллом, – сказала она, – подними руки.

– Нет! – закричала Фоллом. – Я хочу, чтобы корабль шел к Солярии. Я хочу, чтобы он шел туда… туда… – Кивком головы она указала на экран, не желая, видимо, освобождать для этой цели руки.

Блисс дотянулась до плеча ребенка, и как только она коснулась Фоллом, та начала дрожать.

Голос Блисс нежно произнес:

– А сейчас, Фоллом, скажи компьютеру, чтобы он оставался как есть и иди со мной. Иди со мной… – Ее руки гладили ребенка, заходившегося в плаче.

Руки Фоллом поднялись со стола, и Блисс, держа ее подмышки, поставила на ноги. Потом она повернула ее и прижала к своей груди, дожидаясь, пока стихнут рыдания.

Глядя на Тревиза, молча стоявшего в дверях, она сказала:

– Уйдите с дороги, Тревиз, и не касайтесь нас, когда мы будем проходить.

Тревиз быстро шагнул в сторону, а Блисс на мгновение задержалась и добавила:

– Я на секунду входила в ее разум. Если я случайно причинила какой-то вред, вам это так просто не пройдет.

Тревизу очень хотелось сказать, что его не волнует даже кубический миллиметр мозга Фоллом и что он боится только за компьютер, однако под свирепым взглядом Геи (наверняка, это она, а не Блисс, заставила его пережить мгновение холодного ужаса), он счел разумнее промолчать.

Он продолжал молчать и не двигался до тех пор, пока Блисс и Фоллом скрылись в своей комнате, и очнулся только тогда, когда Пилорат сказал:

– Голан, с вами все нормально? Она не повредила вам?

Тревиз энергично потряс головой, как будто стряхивая паралич, овладевший им.

– Со мной все в порядке. Другое дело, в порядке ли ЭТО. – Он сел за пульт компьютера и положил руки на метки, которые так недавно закрывали руки Фоллом.

– Ну? – с тревогой спросил Пилорат.

Тревиз пожал плечами.

– Кажется, отвечает нормально. Возможно, потом я найду неисправность, но сейчас ничего не вижу. – Он помолчал и продолжал: – Компьютер не может эффективно сочетаться ни с чьими руками, кроме моих, но в случае с гермафродитом, дело не только в руках. Я уверен, что это были преобразовательные доли…

– Но что заставило корабль задрожать? Надеюсь, не они?

– Нет. Это гравитационный корабль, и у нас не может быть инерционных эффектов. Но это чудовище… – Он помолчал.

– Да?

– По-моему, она дала компьютеру два взаимоисключающих требования и каждое с такой силой, что у него не оставалось выбора, кроме как попытаться выполнить оба одновременно. Пытаясь совершить невозможное, компьютер временно ослабил свободное от инерции состояние корабля. По крайней мере, это моя версия случившегося.

Потом лицо его как-то смягчилось.

– И, может, это и к лучшему, потому что мне пришло в голову, что все мои разговоры об Альфе Центавра и ее спутнике были глупостью. Я знаю сейчас, куда Земля переместила свою тайну.

97

Пилорат удивленно уставился на него, а затем, игнорируя последнее замечание, вернулся к тому, которое повергло его в изумление:

– Но как Фоллом могла потребовать две взаимоисключающие вещи?

– Она говорила, что хочет, чтобы корабль шел к Солярии.

– Ну, конечно, она этого хотела.

– Но что она подразумевала под Солярией? Она не могла узнать Солярию из космоса, поскольку никогда не видела ее оттуда. Когда мы торопливо покидали ее мир, она спала. И, несмотря на прочитанное из вашей библиотеки и помощь Блисс, мне кажется, она так и не смогла представить, что в Галактике сотне миллионов звезд и миллионы обитаемых планет. Воспитанная под землей и в одиночестве, она смогла уловить только то, что миры различны – но как их много? Два? Три? Четыре? Для нее любой мир, который она видит, похож на Солярию, а поскольку я предложил Блисс попытаться успокоить ее намеком, что если мы не найдем Землю, то вернем ее на Солярию, она могла представить, что Солярия находится рядом с Землей.

– Но откуда вы можете знать это, Голан?

– Она сама сказала нам, Яков, когда мы ворвались сюда. Она крикнула, что хочет отправиться на Солярию, а потом добавила: «туда… туда…», кивая головой на экран. А что было на экране? Спутник Земли. Его не было там, когда я выходил из рубки перед обедом. – На экране была Земля. Видимо, говоря о Солярии, Фоллом мысленно представила спутник, а компьютер в ответ сфокусировался на нем. Поверьте мне, Яков, я знаю, как работает компьютер. Кто может знать это лучше?

Пилорат посмотрел на полумесяц, видневшийся на экране, и задумчиво сказал:

– На одном из языков Земли его называли «Moon», на другом «Луна». Вероятно, были и другие названия. Вы только представьте, старина, мир со многими языками: непонимание, осложнения…

– Луна? – сказал Тревиз. – Что ж, это довольно просто… Кстати, может быть, ребенок инстинктивно попытался двинуть корабль своими преобразовательными долями, используя корабельный источник энергии, и это вызвало временные инерционные возмущения… Впрочем, все это не важно, Яков. Важно лишь то, что все это привело Луну – мне нравится ее название – на экран, увеличило и оставило там. Я смотрю на нее и удивляюсь.

– Чему, Голан?

– Ее размерам. Обычно мы не обращаем внимания на спутники, Яков: они такие маленькие, если вообще существуют. Но с этим дело другое. Это МИР. Его диаметр около 3500 километров.

– Мир? Вряд ли его можно назвать так. Он не может быть обитаем. Даже диаметра в 3500 километров недостаточно. У него нет атмосферы, я могу сказать это едва взглянув на него. Его окружность резко отделяется от пространства, так же как светлые участки от темных.

Тревиз кивнул.

– Вы становитесь опытным космическим путешественником, Яков. Да, вы правы, там нет воздуха и воды. Но это значит только, что необитаема незащищенная поверхность Луны. А под поверхностью?

– Под землей? – с сомнением повторил Пилорат.

– Да, под землей. А почему бы и нет? Вы говорили мне, что земные города находились под землей. Мы знаем, что Трантор был под землей, большая часть Компореллона под землей, а солярианские особняки почти полностью под поверхностью планеты. Это вполне обычное положение дел.

– Но, Голан, в каждом из этих случаев люди жили на обитаемых планетах. Их поверхность была пригодна для жизни, с атмосферой и океаном. Но разве можно жить под землей, если поверхность необитаема?

– Яков, подумайте хорошенько! Где мы с вами живем сейчас? «Далекая Звезда» – это крошечный мир с необитаемой поверхностью. Снаружи нет ни воды ни воздуха, и все же мы живем в полном достатке. Галактика полна космических станций и поселений, необитаемых за исключением своих внутренних помещений. Представьте эту Луну как гигантский космический корабль.

– С экипажем внутри?

– Да… Миллионы людей, растения, животные, развитая технология… Смотрите, Яков, разве это не имеет смысла? Если Земля в свои последние дни смогла отправить отряд колонистов на планету, вращающуюся вокруг Альфы Центавра, и – возможно с помощью Империи – сумела приспособить ее к жизни, населив ее океаны и создав остров там, где его не было, разве не могла она также послать отряд к своему спутнику и подготовить к жизни его внутренность?

Пилорат неохотно кивнул.

– Полагаю, могла.

– Она ДОЛЖНА была это сделать. Если Земля что-то скрывала, зачем отправлять это за парсек, если можно спрятать на мире, находящемся менее чем в одной стомиллионной расстояния до Альфы Центавра? С психологической точки зрения Луна должна быть даже более подходящим местом. Никто даже не подумает, что на спутнике могут быть созданы условия для жизни… как не подумал я. Видя Луну перед самым своим носом, я мысленно устремлялся к Альфе Центавра. Если бы не Фоллом… – Его губы сжались, и он покачал головой. – Думаю, нужно поблагодарить ее за это.

– Но послушайте, старина, – сказал Пилорат. – Если что-то спрятано под поверхностью Луны, как мы найдем это? Ее поверхность должна занимать миллионы квадратных километров…

– Примерно сорок миллионов.

– И вы хотите осмотреть все это? Но что мы будем искать? Отверстие? Что-то вроде воздушного шлюза?
[1] [2] [3] [4]