Глава 6. Декадентщина (4)
[1] [2] [3] [4]— Мы уезжаем на гастроли. Луч, — не без некоторой гордости сказал Дим Шебеко. — Едем на гастроли в город Ковров.
— Что это за город такой? — спросил Лучников.
— Город Ковров знаменит мотоциклами «Ковровец», — объяснили ему.
— Нормальные гастроли. Луч, — сказал совсем уже важно Дим Шебеко. — Город Ковров платит нам большие бабки и дает автобус. Можешь себе представить. Луч, город Ковров жаждет услышать современный джаз-рок.
— Возьмите меня с собой, ребята, — попросил Лучников. — Мне нужно смыться от ГБ.
— Возьмем Луча с собой, чуваки? — спросил Дим Шебеко.
— Конечно, возьмем, — сказали вес и заулыбались Лучникову.
— Постараемся вас спрятать, господин Лучников.
— А чего они от тебя хотят? — спросил Дим Шебеко.
— Да ничего особенного, — пожал плечами Лучников. — Окружают заботой. Хотят все знать. А я хочу без них поездить по своей родной стране. Мне интересно знать, как живет моя родная страна. Что я, не русский?
— Луч — настоящий русский, — пояснил Дим Шебеко своим новичкам. — Он — редактор русской газеты в Симфи.
— Во кайф! — восхитились совсем юные новички. — Говорят, там у вас на Острове сплошной кайф, это правда?
— Частично, — сказал Лучников.
Нежнейшая, свежайшая девушка поцеловала его в губы усы.
— Это как понимать? — спросил Лучников.
— Это как понимать. Галка? — поднял брови Дим Шебеко.
— По национальному признаку, — несколько туманно пояснила девушка.
— А разве это возможно — убежать от ГБ? — спросил какой-то мальчик с кожаной лентой на лбу. — Мне кажется, это просто невозможно.
— Ха-ха-ха! — вскричал Дим Шебеко. — По этому поводу все справки у нашего тромбониста Бен-Ивана. Сколько раз ты пересекал государственную границу, Бен-Иван?
Все посмотрели на маленького темного волосатика в солдатской рубашке, который на краешке стола тихо ел кусочек черного хлеба.
— Два раза, — тихо сказал Бен-Иван. — Пока два раза. Может быть, в третий раз отправлюсь.
— Вы шутите, Бен-Иван? — спросил Лучников.
— Нет-нет, не шучу, — сказал Бен-Иван. — У меня есть друзья в среде венгерских контрабандистов, и я вместе с ними пересекаю государственную границу в Карпатах.
Бенджамен Иванов родился в 1952 году, в разгар травли «безродных космополитов». Странные люди, его родители, как раз в ответ на эту кампанию и вписали ему в метрику английское имя.
Тихо и ненавязчиво Бен-Иван объяснил собравшимся, что государственную границу СССР пересечь трудно, но возможно. Он с венграми уже дважды бывал в Мюнхене, те по своим коммерческим делам, а он из любопытства. Этой осенью, после гастролей, он, между прочим, собирается в Стокгольм. Знакомый швед прилетит за ним в Карелию на маленьком самолете…
— Да ведь радары же, локаторы! — сказал Лучников.
— Часто ломаются, — сказал Бен-Иван. — Конечно, могут и сбить, но этот швед уже летал сюда раза три, вывозил диссидентов. Здесь нужна склонность к риску и… — Он совсем уже как-то весь съежился. — Ну и, конечно, некоторый опыт эзотерического характера.
— Эзотерического? — спросил Лучников. — Ушам своим не верю…
Бен-Иван пожал плечами. Чаепитие тут прекратилось, и все стали вытаскивать аппаратуру.
В Староконюшенном переулке возле канадского посольства музыкантов ждал огромный «Икарус» Ковровского мотоциклетного завода.
— Все здесь? — спросил Дим Шебеко. — Брассекшн на месте? Галка, пересядь-ка подальше от Луча. Ну, поехали!
В мощных фарах «Икаруса» неслась через лес узкая асфальтовая полоса. На обочинах пережидали ночь огромные рефрижераторы и грузовики дальнего следования.
Ребята все уже спали, развалившись в креслах. Лучников и Дим Шебеко сидели сзади и беседовали.
— Я все забываю тебя спросить, — сказал Лучников. — В прошлом году ты, случайно, не познакомился с моим сыном Антоном?
Дим Шебеко хлопнул себя по лбу.
— Ба! Да это как раз то, о чем я тебя, Луч, забываю спросить. Как дела у твоего Тошки?
— Значит, познакомились?
— Две недели шлялись вместе. Он тут такой кайф поймал, твой парень, на исторической родине.
— А мне сказал, что Москв — блевотина.
— Это мы ему сказали, что Москва — блевотина.
— Вот теперь понимаю, — усмехнулся Лучников.
— Я его на саксофоне учил играть, — сказал Дим Шебеко. — У парня есть врожденный свинг.
— Твои уроки ему пригодились. — Лучников стал рассказывать Диму Шебеко об уличных музыкантах в Париже и о пересадке на Шатле, где его сын как раз и «сшибал куски», использовал московские уроки.
— Ох, как клево, — шептал Дим Шебеко, слушал, словно мальчишка, и улыбался никогда не виденному им Парижу. — Как же там у вас клево, в большом мире, и как у нас неклево… — Он задумался на миг и тряхнул головой. — И все-таки ни за что не отвалю. Мне тут недавно «штатники» гарантировали место в Синдикате музыкантов, но я не отвалю и ребятам отваливать не посоветую.
— Почему? — спросил Лучников.
— Потому что русская молодежь должна в России лабать, — убежденно сказал Дим Шебеко и добавил с некоторым ожесточением: — Пусть они отсюда отваливают.