Глава 4

- Молодой человек, мне очень хорошо известно, что Моисею пришлось странствовать сорок лет. Однако это ничего не говорит о том, как именно вы собираетесь добраться до Палестины.

- Я вам сейчас скажу, - ответил Иося. - Мы отправимся на юг. Как раз на юге нас не очень будут разыскивать. Мы выберемся из черты, проберемся в Грузию, а оттуда через Кавказ в Турцию.

- Вы с ума сошли! Это же чистое безумие! То, что вы задумали, совершить невозможно. Неужели вы в самом деле думаете пройти пешком свыше трех тысяч километров, и зимой, по совершенно незнакомой местности, перевалить через высочайшие горы... не зная никого... и вдобавок, скрываясь от полиции? Да ведь у вас еще молоко не обсохло на губах!

Глаза Якова страстно горели, когда он поднял их на раввина:

"Не бойся, ибо я с тобой; от востока приведу племя твое, и от запада соберу себя. Северу скажу: отдай; и югу: не удерживай; веди сыновей моих издалека и дочерей моих от концов земли".

И вот так случилось, что братья Рабинские, которых разыскивали по делу убийства учителя Андреева, покинули Харьков и направились на восток, затем на юг, зимой, в нечеловеческий холод и мороз. Днем им приходилось скрываться еще тщательнее прежнего.

Опять настала зима, и ребята должны были решиться на невероятно трудный шаг. Либо углубиться в Грузию и пытаться перевалить зимой через Кавказский хребет, либо же - пытаться перебраться через Черное море на каком-нибудь судне. Оба варианта были чреваты большими опасностями. Хотя попытка перевалить через Кавказ, да еще зимой, и представлялась чистым безумием, их желание оставить Россию позади было настолько сильным, что они решились на этот план.

В Ставрополе, у подножья гор, они совершили ряд краж и полностью запаслись одеждой и пищей для похода в горах. Затем они забрались, спасаясь от преследования полиции, еще глубже в горы и направились в сторону Армении.

Настала суровая зима. Они забрались глубоко в горы. Теперь они шли и днем, перебираясь через коварные перевалы и обворовывая деревни. Предыдущая зима закалила их, и теперь у них было гораздо больше опыта. С каждым днем росло также их неукротимое желание попасть в Палестину, оно-то и поддерживало их слабые силы. Частенько Яков читал вслух отрывки из Библии, когда силы у них иссякали. Последнюю часть пути они проделали чисто инстинктивно, словно в каком-то забытьи.

И вот настала вторая весна и все вокруг чудеснейшим образом возродилось к новой жизни. Однажды они встали - и впервые вдохнули воздух свободы: "матушка Россия" была позади, чтобы никогда уже к ней не возвращаться. Когда Яков перешел рубеж, он обернулся и плюнул на Россию.

Теперь им уже не нужно было скрываться. Но это была странная страна, все звучало и даже пахло как-то необычно, а у ребят не было ни паспортов, ни бумаг. Вся восточная Турция - гориста, и пробирались они медленно когда они не могли воровать пищу, они нанимались на полевые работы, но дважды за эту весну их ловили и сажали в тюрьму; правда, ненадолго.

Иося решил, что надо отказаться от воровства. Это было слишком опасно: если поймают, могут отправить обратно в Россию.

В середине лета они миновали подножье горы Арарат, где остановился Ноев ковчег. Они спешили дальше на юг.

В каждой деревне они первым делом спрашивали:

- Евреи есть здесь?

В некоторых деревнях действительно жили евреи; они встречали братьев хорошо, брали их к себе, кормили, одевали, давали отдохнуть.

Однако это были совсем другие евреи. Это были простые крестьяне, невежественные и суеверные, но они свято блюли Тору, соблюдали также субботу и праздники.

- Евреи есть здесь?

- Мы евреи.

- Мы хотим поговорить с вашим раввином.

- А куда вы, ребята, направляетесь?

- В Страну Обетованную.

Это слово творило чудеса, оно всюду служило пропуском.

- Евреи здесь есть?

- В соседней деревне живет несколько еврейских семейств.

Ни разу им не отказали в гостеприимстве. Так прошли два года. Ребята упрямо продолжали свой путь, останавливаясь лишь, когда силы у них иссякали, или когда нужно было заработать на хлеб.

- Евреи здесь есть?

И вот они уже добрались до турецко-сирийской границы.

Еще одна необычная страна.

В Алеппо они впервые познакомились с арабским миром. Они шли по базарам, по покрытым навозом переулкам, а с минаретов раздавались мусульманские песнопения...

Они шли все дальше и дальше, пока перед ними не предстала сине-зеленоватая гладь Средиземного моря. Море появилось внезапно, и после холодных ветров пережитых лет они обливались потом в тридцатиградусную жару. Кутаясь в арабские отрепья, они шли вдоль берега на юг.

- Евреи есть здесь?

Да, здесь были евреи, но они опять были совсем другими. Эти евреи во всем походили на арабов: та же одежда, тот же язык. Они, однако, знали и древнееврейский и знали также Тору. Точно так же, как евреи черты оседлости и евреи Турции, эти евреи тоже без лишних расспросов оказывали гостеприимство братьям Рабинским, делясь с ними пищей и кровом. Они так же благословляли братьев, как их и раньше благословляли всюду на святой подвиг.

Путь шел теперь в Ливан - через Триполи и Бейрут - и вот они уже совсем близко от Обетованной Земли.

- Евреи есть здесь?

Стоял 1888 год. Прошло ровно сорок месяцев с той ночи, когда Яков и Иося бежали из житомирского гетто. Иося вытянулся в стройного, крепкого великана, ростом в метр девяносто и с телосложением атлета. Ему теперь было двадцать лет от роду и носил он пламенно-рыжую бороду.

Якову было всего восемнадцать лет. Он тоже сильно возмужал и окреп за этот почти четырехлетний поход, но рост у него был средний, черты лица - тонкие. Он остался таким же дерзким и беспокойным, каким он был еще юношей.

Они стояли на вершине горы. Под ними простиралась долина. Яков и Иося смотрели вниз на Хулу в северной Галилее. Иося Рабинский присел на скалу и зарыдал. Их поход кончился.

"Но жив Господь, который привел племя дома Израилева с северной страны и со всех прочих стран, куда он их было повел, и будут они жить в своей собственной стране".

Яков положил свою руку на плечо брата. - Мы дома, Иося! Мы дома!
[1] [2]