32 (1)

— Мертвые, — сообщил он с обычной вялой, невеселой улыбкой. — Все трое. Мы должны получить, по крайней мере, по «Бронзовой звезде»[94]. Скажи Пейвону, чтоб написал реляцию. А что с этим? — Кин указал на водителя носком ботинка.

— Плох, — ответил Майкл. Он нагнулся и осторожно дотронулся до плеча солдата. — Говоришь по-французски?

Солдат поднял на него глаза. Ему было не больше восемнадцати или девятнадцати лет. На пухлых губах пенилась кровь, лицо исказилось от боли, в нем было что-то животное, жалкое. Он кивнул, с трудом приподняв голову, и губы его конвульсивно дрогнули от боли. На ботинок Майкла брызнула кровь.

— Не шевелись, — тихо сказал Майкл, наклонившись к самому уху раненого. — Постараемся помочь.

Юноша распрямился и вытянулся на мостовой, а затем перевернулся на бок. Дикими от боли глазами он смотрел на Майкла.

Тем временем около машины собрались французы. Человек с повязкой держал в руках два автомата.

— Превосходно! — радовался он. — Чудесно! Это в Париже очень пригодится.

Он подошел к раненому и выдернул у пего из кобуры пистолет.

— Тоже пригодится. У нас найдутся к нему патроны.

Раненый безмолвно уставился на повязку с красным крестом на рукаве француза, а затем едва слышно проговорил:

— Доктор… Доктор, помогите…

— Да нет же, — весело рассмеялся француз, показывая на повязку, — это просто для маскировки. Чтобы пробраться мимо твоих друзей там, на дороге. Никакой я не доктор, и пусть тебе помогают другие…

Он отнес драгоценное оружие в сторону и стал осматривать, нет ли каких повреждений.

— Не стоит зря тратить время на эту свинью, — прозвучал твердый холодный голос мадам Дюмулен. — Прикончить его надо.

Майкл посмотрел на нее, не веря своим ушам. Она стояла у самой головы раненого водителя, скрестив руки на груди. По суровому выражению, застывшему на лицах стоявших рядом мужчин и женщин, было видно, что она высказала и их мнение.

— Нет, — сказал Майкл, — этот человек — наш пленный, а пленных мы в армии не расстреливаем.

— Доктор! — взывал немец с мостовой…

— Прикончить его, — настаивал кто-то за спиной мадам Дюмулен.

— Если американцы жалеют патроны, — раздался другой голос, — я прикончу его камнем.

— Да что с вами? — закричал Майкл. — Ведь вы же не звери!

Чтобы все поняли, он говорил по-французски, и ему было трудно с помощью почерпнутых в школе знаний выразить весь свой гнев и отвращение. Майкл снова взглянул на мадам Дюмулен. «Непостижимо, — подумал он, — маленькая, толстая домохозяйка, ирландка, оказавшаяся почему-то среди воюющих французов, жаждущая крови и не испытывающая ни малейшего сострадания».

— Он же ранен и не может причинить вам вреда! — продолжал Майкл, злясь, что так медленно подбирает нужные слова. — Какой в этом смысл?

— Пойдите и взгляните на Жаклину, — холодно ответила мадам Дюмулен. — Взгляните на месье Александра, вот он лежит с простреленным легким, тогда вы лучше поймете…

— Но ведь трое из них мертвы, — взывал Майкл к мадам Дюмулен. — Разве этого не достаточно?

— Нет, не достаточно! — Лицо женщины побелело от гнева, темные глаза сверкали безумным огнем. — Может быть, для вас и достаточно, молодой человек. Вы не жили при них целых четыре года! Ваших сыновей не угоняли и не убивали! Жаклина — не ваша соседка. Вы — американец. Вам легко быть гуманным! А нам это далеко не так легко! — Теперь она кричала диким, пронзительным голосом, размахивая кулаками у Майкла под носом. — Мы не американцы и не хотим быть гуманными. Мы хотим убить его. А если вы такой жалостливый — отвернитесь. Без вас сделаем. Пусть ваша американская совесть будет чиста…

— Доктора… — стонал раненый на мостовой.

— Но послушайте, нельзя же так, — продолжал Майкл, просительно вглядываясь в непроницаемые лица горожан, толпившихся позади мадам Дюмулен, чувствуя себя виноватым в том, что он, посторонний человек, иностранец, который любит их, уважает их мужество, сочувствует их страданиям, любит их страну, осмеливается мешать им в таком важном деле на улице их собственного города. Может быть, она права, может быть, в нем говорит свойственная ему мягкотелость, нерешительность, которые и заставляют его возражать. — Нельзя так расправляться с раненым, каковы бы… 92 Паттон, Джордж Смит (1885—1945) — американский генерал; во время боевых действий в Западной Европе в 1944—1945 гг. командовал 3-й армией. 93 Пруст, Марсель (1871—1922) — французский писатель-декадент; автор многотомного романа «В поисках утраченного времени», построенного на личных переживаниях героя. 94 Награда за участие в одном сражении.
[1] [2] [3] [4]