ГЛАВА ЧЕТЫРНАДЦАТАЯ, целиком посвящается делам судебным

— До конца свидания осталось восемь минут.

Береника сказала:

— Я поступила как глупая и себялюбивая девчонка. Мне очень, очень жаль…

— Ты можешь спокойно возвращаться в Город Больших Жаб, — перебил ее Попф. — Я не нуждаюсь в жалости.

— Я тебя не жалею, — сказала Береника. — Я тебя люблю, очень люблю, больше, чем когда бы то ни было. Я вернулась, не зная, что ты арестован.

Невидимый тюремщик напомнил:

— До конца свидания осталось пять минут.

Попф устало промолвил:

— Мне не нужна любовь из жалости или раскаяния. Иногда мне кажется, что мне вообще ничего не нужно.

— Я остановилась у Бамболи, — сказала Береника. — Они о тебе очень тепло говорят. Они не верят в твою виновность.

— Они славные люди. Передай им мой привет. И госпоже Гарго тоже.

— Стив, — сказала Береника, — я не могу уйти без твоего прощения.

— Ты хотела сказать: «не могу уехать», — усмехнулся Попф.

— Я тебя никогда не покину, Стив… Если только ты меня не прогонишь… Ты имеешь право прогнать меня, но ты этого не должен делать.

— До конца свидания осталось три минуты, — равнодушно сообщил репродуктор.

— Я теперь более нищ, чем когда бы то ни было, — сказал Попф и отвел глаза в сторону. — Лаборатория разорена. Все придется начинать сначала.

— Я тебя люблю больше, чем когда бы то ни было, — ответила ему Береника.

Прозвенел первый сигнал.

— Я сегодня договариваюсь с адвокатом, который будет тебя защищать, — сказала Береника. — Что еще нужно в первую очередь сделать?

— Передай Бамболи, чтобы он поскорее запатентовал эликсир.

Прозвенел второй сигнал.

— Это уже конец свидания? — спросила Береника.

Попф молча кивнул головой.

— До свидания, милый мой Стив! И не забывай, что ты очень нужен науке… — пол за решеткой стал медленно опускаться, -…и мне, — чуть слышным голосом добавила Береника.

Доктор Попф был теперь виден уже только по пояс. Он молчал. По его щеке покатилась одинокая слеза. Он был почти счастлив.

Через несколько секунд Береника Попф осталась в приемной одна.

Вечером того же дня в баттогских газетах был помещен снимок: «Жена доктора Попфа покидает бакбукскую тюрьму после первого свидания с мужем».

Газеты в Баттоге выходили с огромными аншлагами:

КОММУНИСТ АНЕЙРО РАСПРАВЛЯЕТСЯ С СЕМЬЕЙ СВОЕГО ХОЗЯИНА

Невинный юноша замертво падает от руки красных

Бакбукские преступники приперты к стенке

ЗАБАСТОВЩИК МСТИТ ЗА СВОЙ АРЕСТ

ВРАЧ-ДЕГЕНЕРАТ, ШАРЛАТАН И БАНДИТ

Мать несчастного юноши требует суровой кары над кровавым преступником

ПУСТЬ НАД БАКБУКОМ ВОССИЯЕТ СОЛНЦЕ ПРАВОСУДИЯ!

Так писали газеты Баттога и «Бакбукская заря» первые несколько дней, когда здоровье молодого Бероиме шло на поправку. Но в ночь на одиннадцатое сентября Манхем Бероиме во сне сорвал с себя бинты и расчесал заживающие раны. Через два дня он умер от заражения крови.

Тринадцатого сентября «бакбукские преступники» стали «бакбукскими убийцами». Над доктором Стифеном Попфом и механиком Санхо Анейро нависла угроза смертной казни.
[1] [2]