Брайан Олдисс. В ПОТОПЕ ВРЕМЕНИ (Пер. с англ. З.Бобырь)
[1] [2] [3]Но лицо Смита на экране было невозмутимым.
— Я ни при чем, мистер Фивертри. Один из моих людей только что сообщил, что в Роузвилле неполадки. Там, где ваша линия отходит от магистрали. Хроногаз просачивается, я уже говорил. Ложитесь спать, мистер Фивертри, — вот мой совет. Надеюсь, утром все будет в порядке.
— Ложиться спать! Как он смеет! — вскричала Фифи. — Какой аморальный совет! Этот человек пытается что-то скрыть! Держу пари, он сам придумал эту сказку о течи!
— Можно это проверить. Поедем туда и посмотрим.
Они вскочили в лифт, спустились на нижний этаж, сели в свой аппарат на воздушной подушке. Горожане посмеялись бы над этой неуклюжей машиной, странно похожей на старинные автомобили; но вне куполов, где нет общественного транспорта, она необходима.
Поднявшись на несколько футов над землей, они миновали распахнутые ворота. Роузвилл лежал на невысоком холме, а Хроноцентраль располагалась на дальней его окраине. Но когда появились первые дома, машина вдруг заметалась в разные стороны. Фифи швырнуло вбок, и тут же они уткнулись в изгородь.
— Черт, надо бы научиться водить ее, — сказал Трэси, выкарабкиваясь из машины.
— Разве ты не поможешь мне вылезти, Трэси?
— Я большой, я с девчонками не играю!
— Помоги мне! Я потеряла куклу!
— Дура!..
Он неуклюже побежал через поле, она за ним. Разуму ребенка очень трудно управлять тяжелым телом взрослого.
Когда она догнала своего мужа, он сидел, дрыгая ногами и размахивая руками. Он захихикал, увидев ее.
— Трэси ходит сам, — заявил он.
Но еще через несколько мгновений они уже снова шли, хотя это и было болезненно для Фифи, мать которой в последние годы сильно хромала. Они тащились вперед — двое молодых людей с манерами старцев. Когда они достигли поселка, все его население было на улицах и переживало весь спектр возрастов — от лепечущего младенчества до стонущей дряхлости. Очевидно, на Хроноцентрали случилось что-то серьезное.
Десятью минутами позже и несколькими поколениями раньше они увидели Смита, но не сразу узнали его: он был в противохроногазе, выхлопной клапан которого непрерывно выбрасывал отработанные моменты прошлого.
— Ах, вы не поверили мне? — заявил он. — Извольте удостовериться сами! Они наткнулись на мощный пласт ископаемого времени, труба не выдержала давления и лопнула. Думаю, придется временно эвакуировать весь район.
Он ввел их в ворота Хроноцентрали. Трэси строго спросил:
— Надеюсь, это не красный саботаж?
— Красное что?
— Красный саботаж. Ведь это секретное предприятие?
Смит изумленно взглянул на него.
— Вы с ума сошли, мистер Фивертри!
— Но президент Трумэн…
— Трумэн?
Громко ревя сиреной, во двор влетело нечто громадное, черное, с яркими красными огнями. Это была пожарная машина из города. Из нее хаотически посыпались люди — ее команда, — и один из них кричал, чтобы ему сменили штанишки. А когда на пожарных натянули противохроногазы, выяснилось, что тушить нечего и что невидимый фонтан ископаемого времени вздымается сейчас над поселком, и оно разливается во все стороны, неся в своих неистребимых струях позабытую память давно ушедших времен…
— Нет, делать здесь нечего, — заявил Смит. — Лучше заглянем ко мне, что-нибудь выпьем.
— Вы очень неразумный молодой человек, если вы хотите сказать то, что, как я думаю, вы хотите сказать, — произнесла Фифи брюзгливым старческим голосом. — Спиртное — это контрабанда и вредный для здоровья продукт. Все истинные патриоты должны поддерживать президента в его достойных начинаниях по борьбе с алкоголизмом. Не правда ли, дорогой Трэси?
Вслед за Смитом они подошли к зданию Централи. Смит окликнул кругленького человека в форме и противохроногазе. Они поздоровались как братья. Как выяснилось, они и были братьями. Клэйболл Смит повел всех внутрь здания, галантно взяв Фифи под руку.
— Почему нас не представили этому джентльмену по всем правилам? — шепнула мужу Фифи.
— Чепуха, дорогая. Этикет отступает, когда вы входите в храмы промышленности. — Произнося эти слова, Трэси поглаживал воображаемые бакенбарды.
Внутри здания царил хаос. Только здесь можно было осознать масштабы катастрофы. Из скважины поднимали операторов; один из этих бедняг слабо ругался, обвиняя во всех несчастьях короля Георга III.
В действительности все началось совсем недавно. Едва ли минуло десятилетие с тех пор, как первые терронавты наткнулись в толще земной коры на пласты ископаемого времени — хроногаза. Публика еще изумлялась, наука пребывала в растерянности, а промышленники со своим обычным размахом уже позаботились о том, чтобы каждый — за плату — мог получить свою дозу времени. В хронопромышленность было вложено больше средств, чем в любую другую отрасль мировой экономики. Эксперты уже рассчитали, что при нынешних темпах потребления все запасы ископаемого времени будут израсходованы за 200 лет. Даже в таком крошечном поселке, как Роузвилл, Централь обошлась в миллионы. А теперь она вышла из строя.
— Здесь опасно, лучше тут не задерживаться! — прокричал Клэйболл сквозь клапан противохроногаза. Шум стоял ужасный: вдобавок ко всему совсем рядом начал работать радиокомментатор.
В ответ на вопрос брата Клэйболл крикнул:
— Нет, это не трещина в хронопроводе! Трещина — это для публики. Наши парни внизу наткнулись на новый пласт времени, и оно просачивается отовсюду. Заткнуть невозможно! Половина наших парней перенеслась в эпоху Норманнского завоевания, пока мы разобрались что к чему. — Он драматически указал вниз, сквозь кафельные плитки пола.
Фифи ничего не понимала. Они, как ей казалось, не так давно покинули Англию. И ей этот хваленый Новый Свет совсем не нравился. И она никак не могла заподозрить, что мощные орудия новейшей технологии нарушают последовательность времен на планете.
И, конечно, она не знала, что губительный фонтан хроногаза затопил уже весь материк. Все спутники связи транслировали сообщения об аварии, но отуманенная аудитория проваливалась все дальше сквозь поколения, словно в бездонный омут.
Подъехала карета «скорой помощи», за ней другая. Арчибальд Смит попытался оттащить Трэси с их пути.
— Руки прочь, низкорожденный! — вскричал Трэси, пытаясь выхватить воображаемый меч. Из машин выскакивали медики, полиция оцепляла участок.
— Сейчас они вытащат наших доблестных терронавтов! — крикнул Клэйболл.
Его едва было слышно в лязге и грохоте. Всюду сновали люди в противохроногазах, иногда среди них мелькала стройная фигура медсестры. Раздавались порции кислорода и супа, над головами висели прожектора, заливая ослепительным светом квадратное устье скважины.
— Мне думается, нам пора уходить, ради духа господня! — прошептала Фифи, вцепившись дрожащей рукой в свою домотканую — как она считала — одежду. — Мне здесь не нравится!..
Потные люди в желтых комбинезонах тянули канаты. Из скважины показался первый терронавт, одетый в характерную черную форму. Голова его была запрокинута, противохроногаз сорван, но он мужественно боролся с обмороком. На его бледных губах даже появилась улыбка, и он помахал рукой телекамерам. В толпе нестройно закричали «ура!».
Это было отважное племя — люди, спускавшиеся в неисследованные моря хроногаза глубоко под землей, рисковавшие жизнью, чтобы добыть самородок знания в недрах неведомого; люди, не воспетые пока что никем, кроме неутомимой прессы…
Радиокомментатор пробился сквозь толпу к терронавту и поднес к его губам микрофон. Измученное лицо героя появилось перед неверящими взглядами биллионной аудитории.
— Там, внизу, ад… Динозавры с детенышами… — успел рассказать герой, прежде чем его втиснули в первую медицинскую машину. — Прямо там, глубоко в газе. Целые стаи, они дерутся… Еще несколько сот футов, и мы попали бы… попали бы к сотворению мира…
Но его уже не слушали. Новые отряды полиции очищали здание от посторонних, чтобы принять других терронавтов. Увидев приближающуюся вооруженную цепь, Фифи и Трэси кинулись прочь. Когда они выбежали в темноту, высоко над ними вздымался огромный невидимый фонтан времени, сеющий гибель по всему миру.
Некоторое время они лежали, задыхаясь, у ближайшей изгороди. Иногда один из них пищал, как ребенок, или охал, как глубокий старик. В промежутках они тяжело дышали.
Уже светало, когда они поднялись и потащились по тропе из Роузвилла.
Они не были одиноки. Жители покидали поселок, уходя из домов, ставших чуждыми и непонятными для их ограниченного разума. Трэси остановился и выломал себе в кустарнике грубую палицу.
Мужчина и женщина вместе заковыляли вверх по холму, возвращаясь в лес, как и большинство горожан; их сутулые, неуклюжие фигуры отчетливо выделялись на фоне рассветного неба.
— Угх глумф хум херм морм глук гумк, — пробормотала женщина.
В приблизительном переводе с языка палеолита это означает: «И почему такое случается с человечеством как раз тогда, когда оно уже готово вновь стать цивилизованным?»