Совет (2)

– У нас есть корабли, – сказала она. – Не такие совершенные, как корабли Первого Основания, но они могут везти Спикера Джиндибела. Я уверена, что он сумеет пилотировать корабль, как и все мы. У нас есть представители на всех главных планетах Галактики, и он везде будет хорошо принят. Кроме того, он может защитить себя даже от Анти-Мулов, поскольку он теперь знает об опасности. Даже когда мы ничего не знали, я подозреваю, что они предпочитали работать с низшими классами, даже с фермерами-хэмиш. Конечно, мы тщательно проверим мозг всех членов Второго Основания, но я уверена, что они остались нетронутыми насилием. Здесь Анти-Мулы не посмеют вмешиваться.

Тем не менее, нет никаких причин, почему Спикер Джиндибел должен рисковать больше, чем необходимо. Ему потребуется проявить безрассудную храбрость, и будет лучше, если его миссия будет замаскирована – в случае, если он ненароком натолкнется на них. Ему полезно было бы выступить в роли торговца по примеру Прима Палвера.

Первый Спикер заметил:

– У Прима Палвера была особая цель, у Спикера Джиндибела таковой нет. Если будет необходимость в какой-либо маскировке, я уверен, что он достаточно изобретателен, и придумает ее.

– Простите, Первый Спикер, я хотела указать на мелкую маскировку. Прим Палвер, как вы понимаете, взял с собой жену. Ничто так точно не указывало на его деревенскую природу, как факт, что он путешествует с женой. Это отметало всякие подозрения.

– У меня нет жены, – вмешался Джиндибел. – Подруги у меня были, но никто из них не согласится сейчас принять на себя роль супруги.

– Это известно, Спикер Джиндибел, – сказала Деларме, – но люди поверят в эту роль, лишь бы с вами была какая-нибудь женщина. Добровольцев, конечно, можно найти. А если понадобится представить документальные доказательства, в этом тоже не будет проблем. Я думаю, с вами обязательно должна быть женщина.

Джиндибел чуть не задохнулся. Не имеет ли она в виду… Может, это хитрость, чтобы разделить успех? Может, она обыгрывает возможность объединенного или поочередного пребывания на месте Первого Спикера?

Он угрюмо сказал:

– Я польщен, Спикер Деларме, что вы считаете…

И Деларме открыто рассмеялась, глядя на Джиндибела с почти настоящим чувством. Он попал в ловушку, и выглядит из-за этого глупо. Совет не забудет этого.

– Спикер Джиндибел, – сказала она, – у меня не хватило бы нахальства участвовать в этом деле. Это ваше, и только ваше дело, так же пост Первого Спикера будет ваш и только ваш. Не думаю, что вы хотели бы взять с собой меня. Да и сказать по правде, Спикер, в моем возрасте я уже не считаю себя чаровницей.

За столом заулыбались, даже Первый Спикер постарался скрыть улыбку.

Джиндибел почувствовал удар и даже не старался ответить на него с такой же расторопностью. Это был напрасный труд. И он сказал как можно вежливее:

– Так что же вы советуете? Уверяю вас, у меня даже в мыслях не было, что вы захотите сопровождать меня. Вы гораздо лучше справитесь в Совете, чем в суматохе галактических дел.

– Согласна, Спикер Джиндибел, согласна. Мой совет относится к вашей роли торговца-хэмиш. Для бесспорной достоверности самой лучшей спутницей будет для вас женщина-хэмиш.

– Женщина-хэмиш? – Джиндибел второй раз подряд был удивлен, и Совет возрадовался.

– Да, женщина-хэмиш, – продолжала Деларме. – Та, что спасла вас от избиения. Та, что смотрит на вас как на бога. Та, чей мозг вы зондировали и которая спасла вас от гораздо более неприятного, чем побои. Я советую вам взять ее с собой.

У Джиндибела возникло желание отказаться, но он знал, что именно этого она и ждет. Это означало еще большую радость для Совета. Теперь стало ясно, что Первый Спикер, жаждавший удалить Деларме, сделал ошибку, назвав Джиндибела своим преемником, или же Деларме сумела быстро обернуть это в ошибку.

Джиндибел был самым молодым из Спикеров. Он разозлил Совет, а затем избежал осуждения. Он самым настоящим образом унизил их, и теперь все с негодованием смотрели на него как на бесспорного наследника. Преодолеть это и так достаточно трудно, а теперь они еще будут вспоминать, как легко Деларме сделала его посмешищем, и как им всем было весело. Она воспользуется этим и убедит их, что он слишком молод и неопытен для роли Первого Спикера.

Их объединенное давление заставит Первого Спикера изменить свое решение, пока Джиндибел будет занят своей миссией. Если же Первый Спикер будет держаться твердо, Джиндибел, в конечном счете, обнаружит, что его должность стала синекурой перед лицом объединенной оппозиции.

Он сразу же все понял и сумел ответить без колебаний:

– Спикер Деларме, я восхищаюсь вашей прозорливостью. Я-то думал удивить вас всех! Мое намерение как раз и состояло в том, чтобы взять с собой женщину-хэмиш, но не совсем по тем причинам, о которых вы говорили. Я хочу взять ее с собой ради ее мозга. Вы все осмотрели его. Вы видели его таким, каков он есть: удивительно смышленый и, что более важно: чистый, простой, абсолютно бесхитростный. Ни одно чужое прикосновение к нему не пройдет незамеченным, как я думаю, вы и сами убедились. Не знаю, приходило ли вам на ум, Спикер Деларме, что она может служить великолепной системой раннего обнаружения? С помощью ее мозга я могу определить симптомы присутствия ментализма раньше, чем собственным мозгом.

В Совете возникло недоуменное молчание, и он быстро добавил:

– Ага, никто из вас не сообразил этого. Ну, ладно, неважно! А теперь я пошел. Нельзя терять времени.

– Подождите, – сказала Деларме, в третий раз почуяв инициативу. – Что вы намерены делать?

Джиндибел слегка пожал плечами.

– Зачем вдаваться в детали? Чем меньше Совет знает, тем меньше Анти-Мулы и им подобные будут беспокоить его.

Он сказал это, как если бы безопасность Совета была его первейшей обязанностью. Он наполнил этим свой мозг и показал его.

Это должно было польстить им. А главное – удовлетворение, полученное им, может удержать их от размышлений, знает ли точно Джиндибел, что намерен делать.

Вечером Первый Спикер разговорился с Джиндибелом наедине.

– Вы были правы, – сказал он. – Я не мог помочь вам. Я видел, что вы рассматриваете мое заявление как ошибку. Я давно хотел поставить Деларме на место, запретить ей узурпировать мою роль, и стереть с ее лица эту вечную улыбку.

Джиндибел мягко заметил:

– Мне кажется, надо было сказать об этом в частном разговоре, а затем подождать моего возвращения…

– Тогда я не смог бы стукнуть ее. Я понимаю, что это жалкий мотив для Первого Спикера.

– Это не остановит ее, Первый Спикер. Она будет продолжать интриговать ради этого и, возможно, по веским причинам. Я уверен, есть кое-кто, кто будет доказывать, что я должен отказаться от этого назначения. Нетрудно будет доказать, что Спикер Деларме – лучший мозг Совета и будет лучшим Первым Спикером.

– Лучший мозг – на Совете, но не вне его, – проворчал Первый Спикер.

– Она не видит других врагов, кроме Спикеров. Ее вообще нельзя было делать Спикером. Послушайте, а если я запрещу вам брать с собой женщину-хэмиш? Это маневр Деларме, я знаю.

– Нет, нет, причина, которую я выдвинул, чтобы взять хэмиш, истинная.

Эта женщина будет системой раннего оповещения, и я благодарен Спикеру Деларме, что она подтолкнула меня к этой мысли. Я убежден, что женщина-хэмиш окажется очень полезной.

– Ну, тогда ладно. И между прочим, я тоже не солгал. Я искренне убежден, что вы выполните все, что нужно, и положите конец кризису – если вы можете верить моей интуиции.

– Думаю, что могу верить, потому что я согласен с вами. Я обещаю вам, что бы ни случилось с вами, я вернусь. Я вернусь, чтобы стать Первым Спикером, чтобы там не делали Анти-Мулы и Спикер Деларме.

Говоря это, Джиндибел излучал удовлетворение. Почему он так рад, так настаивает на этом путешествии? Честолюбие, конечно. Прим Палвер однажды проделал такую штуку и Стор Джиндибел хочет доказать, что он тоже может это сделать. После этого никто не откажет ему в должности Первого Спикера. Но нет ли тут чего-то большего, чем честолюбие? Соблазн сражения? Неопределенный энтузиазм человека, которого всю взрослую жизнь держали в рамках тайной тропы на отсталой планете?

Он не вполне разобрался в причинах, но знал только, что очень хочет лететь.
[1] [2]