Гиперпространство
[1] [2] [3]Гиперпространство
– Вы готовы, Янов? – спросил Тревиз.
Пилорат поднял голову от книги.
– Вы имеете в виду – к прыжку, дружище?
– Да. К гиперпространственному прыжку.
Пилорат сглотнул.
– Но вы меня уверили, что в нем нет ничего неприятного. Я знаю, что бояться глупо, но мысль, что я уменьшусь до нематериального тахиона, который нельзя даже увидеть и определить…
– Ну, Янов, это же отличная вещь! Клянусь честью! Прыжком пользуются уже двадцать две тысячи лет, но я никогда не слышал хотя бы об одном роковом случае в гиперпространстве. Мы можем попасть из гиперпространства в неподходящее место, но тогда несчастный случай произойдет в космосе, а не в то время, когда мы состоим из тахионов.
– Мне кажется, что это небольшое утешение.
– Сказать по правде, я думал произвести прыжок, не сообщая вам, чтобы вы ничего не знали. Но потом решил, что вам необходимо пережить ощущение сознательно, увидеть, что ничего страшного нет, а потом забыть о нем.
– Ну, – с сомнением сказал Пилорат. – Полагаю, что вы правы, но, честно говоря, я не спешу совершать прыжок…
– Уверяю вас…
– Нет, нет, дружище, я полностью принимаю ваши уверения. Это просто… вы читали «Сэнтристл Мэтт»?
– Конечно. Я не малограмотный.
– Конечно, конечно. Не надо было и спрашивать. Так вы его помните?
– Я пока не страдаю амнезией.
– Мне кажется, у вас удивительный талант обижаться. Я только хотел сказать, что подумал об эпизоде, когда Сэнтристл и его друг Бен уходят от планеты 17 и теряются в космосе. Вспомнил о тех гипнотических сценах среди звезд, лениво двигающихся в глубокой тишине, в вечной неизменности, в… нельзя поверить в это, знаете ли. Мне это нравилось, я стремился к этому, но никогда реально не верил. Но теперь, когда уже привык, к космосу, познал его на опыте и… Это глупо, я знаю… но я не хочу отдаться ему. Как будто я – Сэнтристл…
– Я же – Бен, – сказал Тревиз с некоторым нетерпением.
– В какой-то мере. Небольшой разброс тусклых звезд, неподвижных, за исключением нашего солнца, конечно, которые должны сжиматься, но мы этого не видим. Галактика остается неизменной в своем туманном величии, космос молчалив, и мне не на что отвлечься…
– Кроме меня.
– Кроме вас. Но, дорогой мой Голан, разговаривать с вами о Земле и пытаться научить вас предыстории – тоже удовольствие. Я не хочу, чтобы этому тоже пришел конец.
– Его и не будет. Немедленно, во всяком случае. Вы же не предполагаете, что мы совершим прыжок и сразу окажемся на планете? Мы будем все еще в космосе, а прыжок вообще не займет времени. Возможно, пройдет неделя, прежде чем мы приземлимся на планете, так что успокойтесь.
– Под планетой вы, конечно, не подразумеваете Гею? Может быть, мы и близко не подойдем к Гее, когда вынырнем из прыжка.
– Я знаю, Янов, но мы будем в правильном секторе, если ваша информация справедлива. Если же нет – ну…
Пилорат печально покачал головой.
– Как мы попадем в нужный сектор, если не знаем координат Геи?
– Янов, представьте, что вы на Терминусе, и направляетесь в городок Агриропль, но не знаете, где он. Вам известно лишь, что он где-то на перешейке?
Пилорат помедлил, чувствуя, что от него ждут какого-то страшного ответа. Наконец прошептал:
– Полагаю, что спросил бы кого-нибудь.
– Точно! Что же еще вы можете сделать? Итак, вы готовы?
– Вы хотите сказать – сейчас? – Пилорат силился встать на ноги. Его приятное спокойное лицо стало почти встревоженным. – Что я должен делать? Сидеть? Стоять? Что?
– Со временем и пространством, Пилорат, вы ничего не сделаете. Вы просто пойдете со мной в мою комнату, где я могу пользоваться компьютером, и там можете сидеть, стоять или кувыркаться – как вам нравится. Я бы лично посоветовал, сесть перед видеоэкраном и ждать. Уверен, что вам будет весьма интересно. Пойдемте!
Они прошли по короткому коридору до комнаты Тревиза. Там Тревиз уселся за пульт.
– Не хотите ли вы сами все сделать, Янов? – неожиданно спросил он. – Я дам вам цифры, и вам останется только думать о них, все остальное сделает компьютер.
– Нет, спасибо, – ответил Пилорат, – компьютеру будет, наверное, как-то, не с руки работать со мной. Я знаю, вы скажете, что мне надо попрактиковаться, но я не верю, что из этого что-нибудь получится. Что-то тут связано с вашим мозгом, Тревиз…
– Не глупите…
– Нет, нет, этот компьютер как раз для вас. Вы с ним составляете единый организм. Если попытаюсь я, – нас будет двое: Янов Пилорат и компьютер. Это совсем другое дело.
– Смешно, – отшутился Тревиз, но в глубине души был польщен, и любовно коснулся компьютера кончиками пальцев.
– Я лучше подожду. Просто буду сидеть. – Он тревожно уставился в видеоэкран, на туманную Галактику с тонкой пылью тусклых звезд на переднем плане. – Дайте мне знать, когда это должно случиться. – И он медленно откинулся на спинку кресла, обхватив себя руками.
Тревиз улыбнулся, положив руки на упоры, и почувствовал мысленный союз.
С каждым днем это происходило все легче, доверительнее, и, хотя он и рассмеялся над словами Пилората, он и в самом деле ощущал связь с машиной.
Ему казалось, что почти не нужно сознательно думать о координатах. Компьютер как бы сам знал, чего хочет Тревиз, даже без сознательного процесса человеческого «думания». Он сам брал информацию из мозга Тревиза.
За две минуты до прыжка Тревиз сказал:
– Все хорошо, Янов. Осталось две минуты: 115, 110… следите за видеоэкраном.
Пилорат так и сделал, слегка сжав уголки рта и затаив дыхание.
Без какого-либо заметного движения, без видимого ощущения, вид на экране изменился. Звезды стали заметно плотнее, и Галактика исчезла.
– Что это? – вздрогнув, спросил Пилорат.
– Это? Вы вздрогнули, но зря: ничего же не почувствовали, признайтесь?
– Признаюсь.
– Так и есть. Судя по книгам, когда гиперпространственные путешествия были еще в новинку, у людей были неприятные ощущения, у некоторых кружилась голова, кого-то тошнило. Может, это была болезненная реакция психики, а может, и нет. Во всяком случае, в дальнейшем, при большем опыте и с лучшим оборудованием, эти ощущения исчезли. С компьютером вроде нашего, эффекты значительно ниже порога чувствительности. По крайней мере, я так думаю.
– Должен признаться, что, по-моему, тоже. Где мы, Голан?
– Точно на один шаг впереди, в калганском регионе. У нас еще долгий путь, и прежде чем мы сделаем второй шаг, мы проверим точность прыжка.
– Меня беспокоит, где Галактика?
– Вокруг нас, Янов. Если мы правильно сфокусируем видеоэкран, мы увидим более далекие ее части как светящуюся полосу через все небо.
– Млечный путь! – радостно воскликнул профессор. – Почти все миры видят его на своем небосклоне, но не на Терминусе. Покажите мне его, дружище!
Видеоэкран повернулся, плывущее через небо звездное сияние почти заполнило небо. Экран поворачивался за сиянием, оно утончалось, а затем разрасталось снова.
Тревиз пояснил:
– Оно утолщается к центру Галактики. Млечный путь был бы шире и ярче, если бы не темные облака в витках спирали. Нечто подобное мы бы увидели с большинства планет.
– И с Земли тоже.
– Млечный путь – не отличительный признак. Он не может служить определяющей характеристикой.
– Ну, конечно, нет. Однако, вы не знаете… Вы изучали историю науки?
– Не всерьез, хотя кое-что поклевал. Во всяком случае, если у вас есть вопросы, не рассчитывайте на меня как на эксперта.
– Как раз в связи с этим прыжком мне пришло в голову кое-что, смутившее меня. Можно разработать описание Вселенной, в которой гиперпространственные путешествия невозможны, и где скорость света является окончательной?
– Конечно.
– В этих условиях геометрия Вселенной такова, что нельзя совершить путешествие, только что проделанное нами, в меньшее время, чем этот путь прошел бы луч света. А если мы совершим его со скоростью света, наше представление о времени не совпадет с общим во Вселенной. Если это место, скажем, в сорока парсеках от Терминуса и если мы пройдем его со скоростью света, мы почувствуем ошибки во времени, но на Терминусе и во всей Галактике должно пройти около ста тридцати лет. А мы совершили это путешествие не со скоростью света, а в тысячи раз быстрее, однако же, мы не опередили время.