Глава семнадцатая. Сэтчем (1)

– Сэтчем, конечно, но покуда победитель – Сэтчем, то я и есть победитель.

– Как-то странно, – покачала головой Дорс. – На Тренторе все считают, что такие понятия, как «победа», «поражение» и тому подобные не имеют ничего общего с Сэтчемом. Все считают, что Сэтчемом правит одна воля, одна рука, и что эти воля и рука принадлежат мэру. Не поверю, чтобы этим мог бы похвастаться еще кто-то в Сэтчеме, и вы – в том числе.

Рейчел широко улыбнулась, потрепала Рейча по щеке и сказала:

– Ну что же, если вы считаете, что наш мэр – автократ и что Сэтчемом правит одна-единственная рука, тут вы, пожалуй, правы. Но придется употребить личное местоимение, поскольку это моя рука и моя воля.

– Почему ваша? – недоуменно спросил Селдон.

– А почему бы и нет? – пожала плечами Рейчел, посматривая на слуг, занявшихся уборкой стола. – Я – мэр Сэтчема.

85

Первым отреагировал на это заявление Рейч. Совершенно позабыв о той маске цивилизованности, которую до сих пор старался не снимать, он от души расхохотался и проговорил сквозь смех:

– Ой, тетечка, ладно вам врать-то. Тетечки мэрами не бывают. Мэрами токо дядечки бывают.

Рейчел с улыбкой посмотрела на него и ответила без запинки:

– Ой, малыш, бывают мэры дядечки, а бывают тетечки. Перевари это в своем чайничке, ага?

Рейч выпучил глаза и замер. Наконец ему удалось выдавить из себя:

– Ну вы даете, тетечка. Во шпарите-то!

– А то как же. Шпарю о-го-го как, – с улыбкой подтвердила Рейчел.

Селдон откашлялся и проговорил:

– Однако ловко у вас получается!

Рейчел кивнула.

– Давно не приходилось так разговаривать, но такое не забывается. Был у меня когда-то приятель, делиец… давно, когда я была совсем молоденькая. Нет, конечно, – вздохнув, она покачала головой, – он так не разговаривал, он был образованный человек… но мог, если хотел, и меня научил. Мне ужасно нравилось вот так с ним болтать. Знаете, весь мир вокруг менялся. Да, замечательно было… Но, увы, невозможно, Мой отец был против. Ну, а теперь, откуда ни возьмись, появляется этот плутишка, Рейч, и напоминает мне об этих давно минувших днях. Тот же акцент, те же глаза, такой же смугленький. Ох, еще лет шесть, и он станет грозой для молоденьких девушек. Правда, Рейч?

– Чтоб я знал, – растерянно проговорил Рейч и так же растерянно добавил: – Мэм.

– Станешь, станешь, точно тебе говорю, и будешь ужасно похож на моего приятеля, и лучше бы мне тогда с тобой не встречаться. Ну, обед закончен, и тебе пора к себе, Рейч. Посиди, посмотри головизор, если хочешь. Читать ты вряд ли умеешь.

Рейч залился краской.

– Ничё, выучусь. Господин Селдон так сказал.

– Ну, раз он так сказал, конечно, выучишься.

Тут появилась девушка, встала возле Рейча и вежливо поклонилась Рейчел. А Селдон и не заметил, когда Рейчел успела подозвать ее.

– А чё, мне нельзя побыть тут с господином Селдоном и госпожой Венабили? – спросил Рейч.

– Увидитесь попозже, – мягко проговорила Рейчел. – У нас будет важный разговор, так что пока нам придется расстаться.

Дорс одними губами проговорила: «Иди», и Рейч, не слишком довольный, слез со стула и поплелся за девушкой.

– Не волнуйтесь за мальчика. С ним все будет в порядке, – пообещала Рейчел, когда Рейч ушел. – Как, кстати, и со мной. Точно так же, как сейчас ко мне подошла эта девушка, прибудет целая дюжина вооруженных мужчин, и даже быстрее, если потребуется. Хочу, чтобы вы это поняли.

– Мы и не думали нападать на вас, Рейчел… или теперь уже «мадам мэр»?

– Рейчел. Просто мне сообщили, что вы – неплохой мастер боевых искусств, Гэри, а вы, Дорс, отлично работаете ножами, которые мы уже забрали, кстати, из вашей комнаты. Так что не тратьте свое мастерство попусту. Гэри мне нужен живым, невооруженным и добрым.

– Но я точно знаю, – вмешалась Дорс, по-прежнему сохраняя не самый дружелюбный тон, – что правителем Сэтчема последние сорок лет был не кто иной, как Манникс Четвертый, что он до сих пор жив и здоров. Кто же тогда вы?

– Та самая, кем представилась, Дорс. Манникс Четвертый – мой отец. Он действительно, как вы выразились, жив и здоров. Император и вся Империя числят его мэром Сэтчема, но он устал от государственных дел и мечтает передать их в мои руки, которые совсем не против эти дела принять. Я его единственное дитя, и всю мою жизнь меня учили тому, как нужно править. По закону и по титулу мэром остается мой отец, но фактически, мэр – я. Кстати говоря, войска Сэтчема уже успели присягнуть на верность мне, а в Сэтчеме это – самое главное.

Селдон кивнул.

– Хорошо, как скажете. Пусть так, Манникс Четвертый или Рейчел Первая – вы, видимо, Первая: ни отцу, ни вам удерживать меня не имеет никакого смысла. Я сказал вам, что не располагаю работающей психоисторией, и не уверен, что она когда-либо достанется вам или кому-то другому. Я так и Императору сказал. Я совершенно бесполезен и для него, и для вас.

– Как вы наивны, – усмехнулась Рейчел. – Вы знакомы с историей Империи?

– С некоторых пор у меня возникло желание, – ответил Селдон, – узнать ее получше.

– Имперскую историю неплохо знаю я, – вставила Дорс, – хотя специализируюсь в основном по доимперским временам, мадам мэр. Но какая разница – знаем мы историю или нет?

– Ну если вы знаете историю, вы должны знать, что Дом Сэтчема древний и уважаемый и ведет род от династии Дацианов.

– Дацианы, – возразила Дорс, – правили пять тысячелетий назад. Число их потомков, живших и умерших с тех незапамятных времен, за сто пятьдесят поколений, так велико, что равняется, пожалуй, половине населения Галактики, если вы пытаетесь оспаривать какие-то генеалогические права на престол.
[1] [2] [3] [4]