6 (1)
[1] [2] [3] [4]— Вполне возможно, — добродушно ответила Гретхен. — Наша мать была ирландкой, во всяком случае, она так считала. Однако отец у нас был немец.
— Я отношусь с уважением как к ирландцам, так и к немцам, — сказал Доннелли и, чтобы не потерять равновесия, оперся о косяк двери, — но я не это имел в виду. Я говорил об общности духа. Я вам мешаю?
— Я уже почти закончила. Если вам хочется немного поболтать, было бы неплохо закрыть дверь.
Медленно и с достоинством Доннелли закрыл дверь и прислонился к ней спиной.
— Хотите кофе? — Гретхен кивнула в сторону термоса, стоявшего у нее на столе. Для поддержания бодрости она выпивала не меньше двадцати чашек в день.
— Мне всегда почему-то предлагают кофе, — обиженно сказал Доннелли. — Я считаю это унизительным. Я презираю кофе.
— К сожалению, ничего более крепкого не могу вам предложить, — сказала Гретхен, помня, что в буфете стоит бутылка виски.
— Я не собираюсь пить, мадам. Я пришел сюда исключительно для того, чтобы передать сообщение.
— От кого?
— От Дэвида П.Доннелли, то есть от меня самого.
Гретхен засмеялась.
— Передавайте ваше сообщение, а затем советую вам идти спать.
— Я уже наполовину его передал. Я люблю вашего брата. Вторая часть более сложная. Я люблю его сестру.
— Вы много выпили.
— Правильно. Пьяный я люблю его сестру, и трезвый я люблю его сестру.
— Благодарю вас за сообщение, — сказала Гретхен, продолжая сидеть, хотя ей хотелось вскочить и поцеловать его.
— Вы не забудете, что я сказал? — Его глаза горели на заросшем бородой лице.
— Не забуду.
— В таком случае, — сказал он важно, — я удаляюсь спать. Спокойной ночи, мадам.
— Спокойной ночи. Спите спокойно.
— Обещаю вертеться и метаться. О, я, несчастный!
— О, вы, несчастный!.. — усмехнулась Гретхен.
Задержись он еще секунд на десять, она вскочила бы и бросилась его обнимать. Но он торжественно помахал ей в знак приветствия рукой и, почти не качаясь, вышел.
В коридоре он снова запел.
Она сидела, уставившись на дверь, и думала: а почему бы и нет? Она покачала головой. Потом, когда работа будет окончена. Может быть.
В тишине комнаты, в которой теперь стоял запах виски, она снова принялась за режиссерский сценарий.
А этажом ниже никак не мог заснуть Уэсли. Он лежал, ожидая, что вот-вот повернется дверная ручка, послышится шорох и в темную комнату войдет Фрэнсис. Но дверная ручка не поворачивалась, и не раздавалось никаких звуков, помимо стона пружин, когда он поворачивался с боку на бок.
[1] [2] [3] [4]