IX. Визиты (2)
[1] [2] [3] [4]— Не может быть.
— Было. Больше ничего не знаю. Опять Луна внизу. Я там был. То есть ты и я. Вместе. Потом Ийон упал.
— Что ты плетешь!
— Упал. Это была каллотомия. Тут у меня пробел. Потом снова борт, и ты убирал скафандр в контейнер, и сыпался песок.
— Значит, я опускался, чтобы посмотреть, что произошло с молекулярным дистантником?
— Не знаю. Возможно. Не знаю. Тут пробел. Для того и была каллотомия.
— Умышленная?
— Да. Возможно. Наверняка так. Чтобы ты вернулся и не вернулся.
— Это мне уже говорили. Шапиро. И Грамер, кажется, тоже. Но не так явно.
— Потому что это игра. Что-то они знают, чего-то им недостает. Наверно, у них тоже проблемы.
— Погоди. Почему я упал?
— Глупыш. Из-за каллотомии. Отключилось сознание. Как было не упасть?
— А песок? Пыль? Откуда она взялась?
— Не знаю. Ничего не знаю.
Я долго молчал. Уже совсем рассвело. Подходило к восьми. Но я не видел ничего, так лихорадочно размышлял. Лунный проект развалился? Но на его развалинах не только продолжалась бессмысленная борьба, но и подкопы — в них одновременно возникало что-то, чего никто на Земле не программировал, не ожидал? И это что-то уничтожило лаксовского дисперсанта? Вернее, перехватило над ним контроль? Но этого я не помнил, видимо, сказалась каллотомия. Теперь так: перехваченный ими дистантник заманил меня на Луну либо с плохими намерениями, либо с какими-то другими, неизвестными. С плохими? Чтобы лишить меня памяти? Какой ему был в том прок? Пожалуй, никакого. Может, он собирался что-то мне дать? Ведь если он хотел только что-то сообщить, садиться мне было ни к чему. Предположим, он дал мне ту пыль? Тогда что-то — кто-то, — не желая, чтобы операция удалась, рассек мне мозолистое тело и тем самым парализовал мозг. Допустим, так оно и было. Тогда то, что командовало дисперсантом, спасло меня? Но шла ли речь о спасении Тихого? Пожалуй, нет. Им было важно, чтобы информация дошла до Земли. Мелкая, тяжелая пыль и была этой информацией. Я должен был привезти ее с собой. Да. Таким образом, часть головоломки я уже сложил. Только не совсем ясно, что она означает. Поэтому я как можно скорее изложил свою гипотезу моей второй половине.
— Возможно, — ответила она наконец. — Пыль они получили. Но этого им недостаточно.
— И отсюда нападения, спасения, уговоры, визиты, кошмары?
— Похоже. Чтобы ты отдал себя им на растерзание. То есть меня.
— Но они ничего не узнают, если ты не знаешь больше, чем говоришь…
— Думаю, не узнают.
— Но если там возникло нечто настолько могущественное, что сумело завладеть молекулярным дистантником, то оно могло бы и напрямую связаться с Землей? С Агентством, с базой, с кем угодно. И уж во всяком случае, с теми, кого Агентство выслало после моего возвращения.
— Не знаю. Где опускались новые?
— Не знаю. Во всяком случае, похоже, противоречивые интересы есть и здесь и там. Что могло возникнуть там? Из тамошнего рака, разложения, как это назвал Грамер? Кажется, ордогенез. Рождение порядка? Орднунга? Какого порядка? Электронной самоорганизации? Зачем? С какой целью?
— Если что-то и возникло, то без всякой цели. Как жизнь на Земле. Электронные «гении» попередрались. Программы развалились. Одни, как попки, повторяли одно и то же, другие распадались полностью. Устраивают зеркальные ловушки. Фата-морганы…
— Может быть… может быть… — повторял я, оцепенев в странном упоении. — Возможно. По крайней мере, я могу себе это представить. Если вообще наступило всеобщее разложение и взаимонападение и если из него что-нибудь могло вырасти, какие-то фотобактерии, вирусы из интегральных схем, то наверняка не везде, а только в определенном, особом месте. Как исключительное стечение обстоятельств… И начало распространяться. Такое я еще могу себе представить. Хорошо — но чтобы из чего-то возник кто-то!.. Нет! Сказки! Ни один молекулярный дух не мог там появиться на свет. Разум на Луне, из свалки электроники? Чистейшая фантазия.
— Тогда кто перехватил власть над молекулярным дистантником?
— Ты уверен, что это произошло?
— По отдельным косвенным признакам. Выбравшись из японского завала, ты не мог установить связь с базой? Так?
— Так, но не имею понятия, что произошло потом. Я пытался связаться не только с базой, но и через компьютер корабля со спутниками-троянцами, чтобы узнать, видят ли меня через микропы. Но никто не отвечал. Никто. Значит, вероятно, микропы опять были испорчены, расплавлены, и в Агентстве не знают, что случилось с тем дистантником. Знают только, что вскоре после этого я спустился и вернулся. Остальное — домыслы. Что скажешь?
— Это и есть косвенные признаки. Единственный человек, который знает больше, — изобретатель дисперсанта. Как его зовут?
— Лакс. Но он — сотрудник Агентства.
— Он не хотел давать тебе своего дистантника?
— Он поставил это в зависимость от моего решения.
— Тоже признак.
— Ты думаешь?
— Да. Он опасался.
— Опасался? Что Луна?..
— Нет такой технологии, которую нельзя было бы разгадать. Он мог опасаться этого.
— И это произошло?
— Вероятно. Только иначе, чем он предполагал.