Глава седьмая. ПИР ЗВЕРЕЙ (1)

МЕДИЦИНСКИЙ ДИАГНОЗ

Цинизм – выраженное в форме издевательского глумления нигилистическое отношение к достояниям общечеловеческой культуры: к морали; к идее достоинства человека и др. Цинизм в поведении и убеждениях характерен для людей, стремящихся достигнуть своих эгоистических целей любыми средствами, нацеленных на лидерство.

Кавалеристский успех Беловежья окончательно окрылил Ельцина. Он полностью уверовал теперь, что тактика эта – наскок и натиск – единственно верная, а главное – быстродействующая, точно растворимый суп. Зачем варить чего-то, помешивать, сыпать специи: залил кипятком – и готово.

Больше всего в жизни – кроме власти, конечно, – российский президент любил быстроту и скорость. Мучительные раздумья, бесконечные совещания, просчет вариантов – все это было не по его экспансивному нутру.

Вся жизнь – один сплошной марафон. Стукнуло что-то в голову, и айда, аллюр три креста!

Главное, потом еще и виноватый обнаружится: тот, кто не доглядел, не досмотрел, не додумал. Гайдар, Коржаков, Чубайс, Кириенко, Примаков: уж с кем-с кем, а с крайними проблем во власти не было никогда. Мальчик для битья найдется при любой ситуации…

Его многолетний сотрудник Сергей Филатов дает очень верную, по-моему, оценку бывшему своему патрону:

«Ельцину всегда хотелось всего достичь побыстрее: побыстрее ликвидировать КПСС, побыстрее сделать Россию демократической страной с рыночной экономикой, побыстрее провести приватизацию, побыстрее принять новую Конституцию, побыстрее встать в ряд с международной элитной “семеркой”…

Эпоха Ельцина – это… радикальные перемены в обществе, но при отсутствии ясного ответа на вопрос, как их осуществить. Это и ощущение того, что нужно непрерывно бежать, бежать не останавливаясь».

Возможно, я выскажу крамольную вещь, но мне кажется, что демократы не были готовы к свалившейся на них махине власти. Они-то закладывались на многолетнее противостояние, готовились к бесконечной осаде Кремля. Но вдруг Советская власть рассыпалась в одночасье, как недостроенный Ельциным в далеком 1968 году свердловский дом.

Никакой экономической и политической программы у ельцинской команды отродясь не водилось. Все их лозунги построены были только на критике действующего режима. Но когда режим этот рухнул, они застыли в оцепенении, не зная, что делать теперь с этим нежданно-негаданно доставшимся счастьем.

Демократы были похожи на старшеклассников, которые долго бахвалились друг перед другом, разбирая – в самых сочных подробностях – женскую физиологию. А потом, на какой-нибудь вечернике, попав в объятия пьяной и общедоступной пэтушницы, окаменели от робости и неуверенности, ибо первый сексуальный контакт виделся им совершенно в иных цветах.

Сергей Филатов, один из виднейших демократов той поры, прямо показывал потом:

«У Ельцина не было своей программы преобразования России».

«У Ельцина никогда своих идей не было, – вторит ему другой президентский соратник, Михаил Полторанин. – Помню, когда он пришел в МДГ, первое выступление было типичным выступлением партийного босса. Всем оно очень не понравилось. Но там Попов был, экономист, мозговитый мужик. Афанасьев, Пальм, Бочаров… Ельцин, как губка, все впитывал, а потом стал выступать с этими же идеями. Его программы чисто наше дело. Юра Афанасьев с ним работал, Гавриил Попов помогал, я. Но чужое – оно и есть чужое, не выстраданное. Сегодня в голове сидит, а завтра, когда начинает себя огораживать, улетучивается…»

Что такое экономические реформы – Ельцин понимал весьма и весьма приблизительно. По своей ментальности он по-прежнему оставался полупрорабом, полупартократом, привыкшим любые проблемы решать нахрапом и накачками. (Не выполнишь к сроку – партбилет на стол!).

Первое знакомство Ельцина с рыночной экономикой состоялось лишь в сентябре 1989 года, во время поездки в Америку. Правда, наблюдал он эту самую экономику исключительно из окна лимузина, да еще и находясь в состоянии вечного возбуждения .

Самое сильное впечатление произвели тогда на Ельцина супермаркеты, рядом с которыми даже спецпаек члена Политбюро казался бесплатной нищенской похлебкой.

На встрече с жителями Зеленограда, едва вернувшись из круиза , он восхищенно делился:

«Если ты в магазин пришел, то продавец за тобой ходит. Вот – во имя человека. Если там – супермаркет (это большой гастроном), то можете себе представить: там тридцать тысяч наименований продуктов. Фантазии не хватит просто, чтобы перечислить…

Если у нас 40 легковых автомобилей на тысячу жителей, то у них 40 частных самолетов на тысячу жителей. Тысячи самолетов на специальных аэродромах, на которые они в пятницу вечером сели с семьей и полетели на побережье отдохнуть… Ну, я уже не говорю, что легковых автомобилей примерно 600 на тысячу…

Я когда заходил в один магазин, продуктовый, остановился там с женщиной. Она с колясочкой, закупает продукты ровно на неделю… Получается примерно 30 долларов на человека в неделю. На члена семьи. Ну допустим, если три человека, значит, на человека выходит 120 долларов в месяц при заработной плате в среднем у них 3,5–4 тысячи долларов… Понятно, что там квартира, бензин. “Есть у вас проблемы?”, – говорю. Она думала, думала: да, говорит, проблема – рожать второго или не рожать?..» 19 Инициатива этого обсуждения принадлежала Юрию Скокову. Я тоже присутствовал там, правда, самого разговора не слышал: стоял в стороне. Говорил в основном Ельцин: остальные – только поддакивали. Ну а потом, как водится: бутылочка, закуска. У нас в машине всегда имелся дежурный набор. 20 О том, что Ельцин взломал дверь в горбачевский кабинет, я, честно говоря, никогда не слышал. Вряд ли он стал бы делать это без меня. В Верховном Совете РСФСР, когда Ельцин въехал в бывший кабинет Воротникова, – там, да, действительно, в ознаменование победы мы «окропили» кабинет в первое же утро: Ельцин, Суханов, я.
[1] [2] [3] [4]