34
[1] [2]Он поборол искушение облегчить душу, дать волю своему отчаянию и только сухо ответил:
— Да.
— Странный вы человек, дон Франсиско, — сказала Лусия. — Почему вы не обратились к нам? Вам же были даны определенные обещания.
— Обещания! — повторил он, пожимая плечами.
— Двойное бракосочетание инфантов решено праздновать в Барселоне, — начала Лусия. — Вас, дон Франсиско, призовут в Эскуриал, вы будете приняты на торжественной аудиенции, на которой вам, как в свое время Веласкесу, будет поручено устройство празднеств и надзор за ними.
Гойя задумался.
— Этого, по-вашему, достаточно? — деловито спросил он. — Кстати, я так же не люблю руководить торжествами, как и писать святых.
— По случаю двойного бракосочетания от вас ждут подношения королевской фамилии, — продолжала Лусия. — Друзья ваши считают, что доски с «Капричос» были бы самым подходящим подарком.
Гойя решил, что ослышался.
— Лучше напишите-ка мне то, что вы сказали, донья Лусия, — попросил он.
Она послушалась, и, когда она сидела и писала, от усердия высунув кончик языка, Гойя вновь увидел в ней торговку миндалем с Прадо. Он прочел.
— А меня не сбросят с лестниц Эскуриала? — спросил он. — Лестницы там крутые.
— Друзья ваши подсчитали, что «Капричос» принесут полтора миллиона прибыли, если королевская типография издаст их, — ответила донья Лусия. — Друзья ваши постарались разъяснить это двору.
Гойя подумал еще и заметно повеселел.
— Это ваша затея, донья Лусия? — спросил он.
— Если бы вы надумали поднести «Капричос» их величествам, я бы на вашем месте исключила один лист, тот, что называется: «Hasta la muerte — до самой смерти», — не отвечая на вопрос, сказала она.
— На котором старуха рядится перед зеркалом? — в свою очередь спросил Гойя.
— Да, стареющие дамы бывают очень обидчивы, — ответила Лусия.
— И не подумаю ничего исключать, — громко и задорно ответил Гойя. — Старуха останется в папке. До самой смерти. — И привел старую пословицу: — «Кому смелости не хватает, тому и порох с дробью не помогает».
Лусия явно развеселилась.
— Это опасная шутка, — заметила она. — Но вам лучше судить, не слишком ли дорого она будет стоить.
— Вы правы, — ответил Гойя, умышленно неверно толкуя ее слова, — простому живописцу не подобает делать католическому королю такой дорогой подарок.
Он опять задумался и вдруг просиял:
— Вы, донья Лусия, женщина ловкая, а дон Мигель — великий дипломат, — принялся он размышлять вслух. — Я давно собираюсь послать моего Хавьера попутешествовать по Италии и по Франции для пополнения его образования. Нельзя ли повернуть дело так, чтобы король оплатил хотя бы эту поездку?