СОЕДИНЕННЫЕ ШТАТЫ: НОВЫЙ ВАВИЛОН (1)

Другой причиной быстрой абсорбции евреев был иудейский характер американского пуританизма. Пуритане считали себя духовными наследниками Библии. Они рассматривали Новый завет всего лишь как историю Христа. Бога они искали в Ветхом завете. Не случайно в Англии их называли «еврейскими попутчиками». Пуритане сравнивали свое переселение в Америку с исходом евреев из Египта. Они видели в Массачусетсе Новый Иерусалим. В основанном ими Гарвардском университете наряду с латынью и греческим преподавался иврит. Было даже внесено предложение объявить иврит официальным языком колоний. Джон Коттон предлагал принять кодекс Моисея за основу законов Массачусетса. Американская конституция обязана пуританам многими заимствованиями из Пятикнижия.

В колониальный период американские еврейские общины возникали случайно и развивались медленно. В 1621 г. евреи появились в Вирджинии, в 1649 – в Массачусетсе, в 1658 – в Мэриленде. К 1733 г., когда они поселились в Джорджии, еврейские общины существовали уже во всех тринадцати колониях.

Американская революция положила конец колониальному периоду. Революция разделила евреев, как и всех остальных колонистов, на два лагеря. Большинство из них, как и в Европе, объединилось со сторонниками свободы. Генерал Вашингтон пользовался услугами еврейских финансистов не в меньшей степени, чем услугами христианских. Они снабжали его армии и обеспечивали его бумажные деньги своим достоянием.

Первая волна иммигрантов-евреев в Америку была испанского происхождения. В начале 18 века в сплоченные ряды испанских евреев начали проникать евреи немецкие. К 1750 г. немецкие евреи уже превосходили испанских по численности. Однако «испанцы» еще около полувека оставались социально доминирующей группой. Новые еврейские иммигранты нашли новые области приложения сил. Некоторые из них стали судовладельцами. Другие начали конкурировать со своими христианскими соседями в работорговле. Часть двинулась на запад, в неисследованные земли. Лишь немногие стали подлинными «джентльменами». Такие посылали своих сыновей учиться за границу. Большинство, однако, так и кануло в историческое небытие. Они не участвовали в создании Американской конституции. Их не избирали в Конгресс. Они не занимали никаких значительных постов. Первый еврейский конгрессмен был избран только в 1841 г., первый еврейский сенатор – в 1845, оба во Флориде.

К 1825 г. первый период еврейской иммиграции, продолжавшийся 175 лет, закончился. В Штатах насчитывалось к тому времени около 10 тысяч евреев. Только вероисповедание отличало их от других американцев. Их не выделяли ни желтые отличительные знаки, ни причудливые шапки, ни пейсы, ни черные лапсердаки. Их имена были переделаны на американский лад. Они утратили свой испанский, немецкий, иврит и идиш и говорили теперь на английском. До 1730 г. в колониях не было ни одной синагоги. Влияние религии на этих евреев мало-помалу ослабевало. Их подстерегал американский вариант «ползучей ассимиляции». В Европе евреи обращались в христианство. В Америке они попросту отпадали от иудаизма посредством смешанных браков, без всяких торжественных отречений от веры предков. Тем не менее, естественный прирост и постоянная струйка иммиграции поддерживали численность еврейского населения Америки на одном уровне вплоть до 1825г.

Вторая волна иммиграции увеличила численность американского еврейства с 10 до 250 тысяч. Евреи бежали в Америку вместе с несколькими миллионами христиан, искавших спасения от бурь европейских революций и контрреволюций. К счастью прибывающих, рост иммиграции оказался выгоден Штатам. Осваивавшая свои просторы страна нуждалась в фермерах, рабочих и торговцах. Запад страны заселялся и становился сельскохозяйственным. Восток вкладывал доходы от сельского хозяйства в промышленность. Стране нужны были фермеры для заселения Запада и торговый класс для нужд Запада и Востока. Иммигранты-христиане, в основной своей массе крестьяне, двигались на запад и становились фермерами. Иммигранты-евреи, главным образом представители среднего сословия, становились свободными предпринимателями.

Многие из этих евреев, основная часть которых эмигрировала из Германии, не остались на восточном побережье. Вскинув ружье на плечо и котомку за спину, они двинулись на юг и запад. Они пришли в Луисвилл и Нью-Орлеан, Цинциннати и Кливленд, Чикаго и Сент-Луис. Те, кто прибыл во времена золотой лихорадки, устремились еще дальше на запад. Они были среди первых поселенцев Сан-Франциско, и их потомки ныне среди аристократической элиты западного побережья. Новые иммигранты работали день и ночь, жили впроголодь и экономили каждый пенс. Они копили деньги, чтобы открыть собственное дело. Бродячие торговцы становились владельцами лавчонок. Владельцы лавчонок становились хозяевами универмагов. Вся огромная система современных американских универмагов и супермаркетов родилась благодаря труду и предприимчивости этих бродячих торговцев. Но «карабкаясь» к богатствам, они забывали о науках.

Вопрос о рабстве разделил евреев точно так же, как и страну. Некоторые евреи по-прежнему занимались работорговлей. Большинство, однако, были сто ройниками аболиционизма. Южные евреи сражались на стороне южан не потому, что отстаивали рабовладение, а потому, что любили Юг. Еврейская элита Юга симпатизировала южной аристократии. Эта аристократия была, как правило, более либеральна и более образованна, нежели чистокровные северяне. Когда вспыхнула Гражданская война, южные рав вины призывали евреев вступать в армию конфедератов, а северные – в армию Гранта. К концу войны в армии Гранта насчитывалось девять генералов евреев и сотни евреев-офицеров. Немало было их и в армии конфедератов.

После войны началось стремительное развитие американской промышленности. Евреи, однако, в нем участия не принимали. Они были вытеснены в розничную торговлю. Большая часть американских еврейских состояний нажита именно в этой области. Последующие поколения вложили значительную часть этих состояний в искусство и филантропию. Фамилии Гугенхаймов, Варбургов, Штраусов, Шиффов, Розенвальдов стали символами американской филантропической и культурной деятельности. Эти семьи пожертвовали в музеи богатейшие коллекции произведений искусства. Они покрывали дефицит симфонических оркестров и оперных трупп. Они жертвовали миллионы на строительство концертных залов и музеев. Они основали фонды для поощрения научных исследований и кафедры по искусству и научным дисциплинам.

Первые еврейские поколения выдвинули замечательных коммерсантов и выдающихся филантропов. Но они не внесли никакого вклада в социальное и культурное развитие Америки. Среди них по-прежнему не было государственных деятелей, юристов, ученых или исследователей. Ни один еврей не участвовал в литературном движении 1800—1860 гг., которое Паррингтон назвал «романтической революцией». Такой же безрадостной была картина еврейского образования. Никакие просветительские идеи не воодушевляли его. Ничто не стимулировало еврейского вклада в американскую культуру. Не было Хаскалы, которая обогатила бы духовную жизнь американских евреев.

Но наступили 80-е годы 19 века, и картина резко изменилась. В Америку хлынули массы русских евреев. И снова благожелательное провидение приурочило волну иммиграции к экономическим потребностям страны.

История сплавила в своей алхимической реторте два разных события и получила совершенно неожиданный результат. Крушение феодальной системы в Восточной Европе заставило миллионы иммигрантов искать убежище в Соединенных Штатах. Два миллиона из них составляли евреи. Сжимающиеся тиски голода и погромов вытесняли евреев из России Александра III и Николая II. В Америке в то время заканчивался период освоения земель. Стране предстояло переварить то, что она торопливо проглотила. Ей предстояло укрепить свои экономические основы и обновить социальную структуру. Начинался период политической гегемонии больших городов. Наступали времена гегемонии индустрии. Стучалась в двери эпоха администраторов и бизнесменов.
[1] [2] [3] [4]