НОВОЕ ПРОСВЕЩЕНИЕ (1)

Решение этой задачи выпало на долю Леопольда Цунца (1794—1886). Этот еврей из немецкого гетто со своими седыми бакенбардами и высоким стоячим воротником напоминает висящие в американских школах портреты Ральфа Уолдо Эмерсона. Цунц родился в нищете, и образование получил, живя на стипендии. Даже обретя славу, он еще долго ощущал горький вкус унижений. Но ему посчастливилось еще при жизни, длившейся 92 года, увидеть успех своей «Науки иудаизма». Его работа началась с небольшой монографии, в которой он высмеивал нелепицы, написанные о евреях христианами, выдававшими себя за знатоков иудаизма. Цунц настаивал на признании огромного вклада, сделанного евреями в различные культуры. Он основал первую еврейскую «Научную и культурную ассоциацию» и опубликовал биографию Раши – первое систематическое исследование об этом великом еврейском ученом. Но наибольшую славу принесла ему его фундаментальная «История еврейских синагогальных проповедей». Это, воз можно, вообще одна из крупнейших «еврейских книг» 19 века. В ней прослеживалась история синагоги и убедительно доказывалось, что евреи начали практиковать молитву задолго до христиан. Она намечала хронологию и освещала происхождение еврейских верований и ритуалов. Цунц показал, что иудаизм не стал окаменелостью после возникновения христианства. Он доказал, что иудаизм и в последующие столетия оставался живой верой, развивающейся этикой и содержательным учением.

Следующим делом Цунца была интерпретация еврейской литературы и комментирование Библии. В одном из своих сочинений он проследил еврейскую генеалогию многих имен, которые прежде почитались христианскими. Более чем кто-либо другой Цунц расшатал стереотипные, средневековые христианские представления о евреях. Его научный иудаизм дал реформистам не только орудия обороны, но и средства наступления для интеллектуальных вылазок на вражескую территорию.

Деятельность Цунца приостановила поток евреев, устремившихся к купели. В отличие от хасидизма ре формированный иудаизм не остался религией бедных и невежественных. Он стал религией богатых, культурных и образованных. В синагоги вернулось художественное оформление. Богослужения были модернизированы. Музыка стала частью службы. Было разрешено молиться на языке страны проживания. Мужчинам и женщинам было разрешено сидеть вместе. Покрытие головы во время молитвы перестало быть обязательным. Все это стало возможным, потому что Цунц доказал, что ортодоксальный ритуал, практиковавшийся в гетто, не был извечной формой иудейского ритуала. Он показал, что этот ритуал был продиктован особыми условиями гетто. Он продемонстрировал, что музыка, молитва на разговорном языке, иной порядок молитв и многие прочие «нововведения» были в те или иные времена законной частью еврейской религии и синагогальной практики.

Точно так, как Леопольд Цунц создал научные формы современного иудаизма, Карл Маркс разработал научные формы социальной справедливости. Всякое обсуждение наследия Маркса неизбежно упирается в вопрос о влиянии его доктрин на мировую историю. Но мы постараемся избежать подобных оценок, подобно тому, как мы их избегали, говоря о деятельности апостола Павла и пророка Мухаммеда.

Карл Маркс, сын зажиточных еврейских родителей, родился в 1818 г. в Трире в Германии. Он был крещен в возрасте шести лет. Воспитанный в двух культурах, он отбросил обе – и христианскую, и еврейскую, – увидев в обеих порождение несправедливой социальной системы. Изгнанный из Пруссии та нападки на государство, он переехал во Францию, затем в Англию. Некоторое время он работал корреспондентом «Нью-Йорк дейли трибюн». Однако большую часть своей жизни он провел в залах Британского музея. Здесь он написал «Капитал», ставший секулярной библией мирового коммунизма.

История, утверждал Маркс, движется не религиозными или психологическими, а экономическими силами. Религия и психология суть только производные от экономической борьбы. Стоит изменить социальную структуру, как изменятся религиозные и психологические представления человека. Социальное неравенство, по мнению Маркса, вызвано не врожденными недостатками человека или предустановленной доктриной «греха и наказания», а природой эксплуататорского общества. Замена капиталистических порядков на социалистические приведет к возникновению нового общества.

С марксизмом произошло то же, что с христианством. Он был подхвачен «язычниками» и распространен среди народов, в которых Маркс никогда не видел ничего общего с коммунизмом. Маркс полагал, что коммунизм победит в странах развитого капитализма, ибо создание нового общества требует развитой технологии. Но капиталистические страны так и остались капиталистическими. Причина этого вполне очевидна. Во времена Маркса еще не существовало больших корпораций с их программами социальной помощи. Не существовало еще и мощных рабочих профсоюзов. Мысль о том, что рабочие когда-нибудь смогут получать зарплату, достаточную, чтобы покупать производимые ими товары, показалась бы Марксу утопичной. Но именно это и произошло. Зато коммунизм пришел к власти в отсталых, феодальных странах с неразвитой экономикой, наподобие России и Китая. Новое коммунистическое общество пришлось создавать с помощью порабощения народов. Идеи социальной справедливости, воодушевлявшие Маркса, были отброшены. Истории еще предстоит показать, исчезнет ли диктатура пролетариата с достижением благосостояния или останется постоянной особенностью коммунистических держав.

Маркс умер в 1883 г. К этому времени коммунизм был так же слаб, как христианство после смерти Павла. Христианству понадобилась тысяча лет, чтобы обратить язычников Европы. Коммунизму хватило ста лет, чтобы обратить один миллиард христиан и азиатов. Как и раннее христианство, коммунизм пролагал себе путь с помощью насилия, завоевания и прозелитизма. Сегодня почти треть мира объединена верой, что коммунизм принесет ей посюстороннее спасение. Это снова иллюстрирует, насколько влияние глашатаев идей превосходит влияние проповедников прагматизма.

Нет отбоя в желающих приписать все коренные изменения марксизму. Но мало кто отдает должное психоанализу. Между тем психоанализ изменил представление человека о самом себе не менее глубоко, чем марксизм его представление об обществе. Зигмунд Фрейд (1856—1939), австрийский еврей, получивший образование в Париже и Вене, революционизировал всю современную психиатрию. «Будучи евреем, – писал Фрейд, – я был свободен от многих предвзятых мнений, которые сковывают мышление других людей. Будучи евреем, я был также предрасположен к оппозиции и отказу от согласия с едино-пушным большинством».

Во времена молодости Фрейда психические болезни были отданы на откуп философам, священникам да особой школе психиатров – так называемым «нозологам». Нозологи определяли душевные болезни, в которых они ничего не понимали, согласно симптомам недугов и не интересуясь их причинами. В результате пациенты, страдавшие галлюцинациями по разным причинам: сифилиса, сенильного маразма или паранойи, – оказывались в одном больничном отделении. Фрейд первым провел разграничение между органическими болезнями, порожденными физическими факторами, и болезнями функциональными, причина которых была психической. Так родилась современная психиатрия. С психических болезней было снято клеймо дегенерации или греха. Больных стали трактовать как больных, а не как одержимых.

Фрейдовская «Интерпретация снов» была встречена обескураживающим молчанием. Это молчание было нарушено громкими протестами, вызванными его следующими книгами – о детской сексуальности и роли секса в психических заболеваниях. Из замалчиваемых Фрейд перешел в разряд известных, а затем знаменитых. Он стал известен всему миру. Сегодня психоанализ играет важнейшую роль в криминологии, культурной антропологии, а также в нашем понимании религии, искусства и гуманистических ценностей.

Когда в 1938 г. нацистские штурмовики ворвались и дом Фрейда в Вене, их встретил задумчивый, отсутствующий взгляд его глаз. Культурная пропасть в миллионы лет разделяла этих людей – цивилизованного человека и нацистское зверье. Слава Фрейда была столь велика, что даже нацисты не решились его тронуть. Фрейду с семьей было разрешено выехать в Лондон. Там год спустя он скончался.

Четвертый участник спинозианского квартета, Альберт Эйнштейн (1879—1955), также был продуктом немецко-еврейского просвещения. Он завершил дело Спинозы, разрушив ту механистическую концепцию Вселенной, под которою Спиноза заложил свою мину. Эйнштейн отчетливо сознавал свою идейную связь со Спинозой. Однажды кардинал Бостона предостерег американскую молодежь от вредного влияния «атеиста» Эйнштейна. Тогда нью-йоркский раввин обратился к Эйнштейну с вопросом: «Верите ли вы в Бога?» Эйнштейн ответил: «Я верю в Бога Спинозы, который открывается нам в гармонии всего сущего». Сегодня этот взгляд приобретает в мире большую популярность, чем идеи Маркса и Фрейда.

Имя Эйнштейна становится известным в 1905 г., когда он опубликовал ныне знаменитую теорию относительности. Его теория броуновского движения и объяснение фотоэлектрического эффекта принесли ему еще большую славу и Нобелевскую премию по физике. Во всех своих теоретических построениях Эйнштейн оставался «каббалистом». Он полагался не на поверхностные эксперименты, а на разум, логику и интуицию. «Логика теории, – говорил Эйнштейн, – состоит в ее внутренней связности, а не в том, что внешние доказательства делают ее более логичной, чем другие теории».
[1] [2] [3] [4]