11. Юнис Дивор. 15.45
[1] [2]– Я не могу требовать объяснений. Хотите сами объяснить?
– Нет ничего проще правды. Он позвонил мне. Забыл дома пакет.
– Пакет?
Я, наверное, вытаращил глаза от удивления, потому что Юнис посмотрела на меня с усмешкой и повторила:
– Да, пакет. Я себя выдала этим? Я виновата?
– Нет. Продолжайте.
– Он позвонил мне, сказал, где лежит пакет, и попросил, чтобы я занесла его сюда. Я сказала, что постараюсь. Дело в том, что это давало мне повод побывать у брата, которого не видела больше года, хотя живем мы всего лишь в 40 милях друг от друга.
Я захватила с собой пакет, позвонила снизу в номер Джайлса. Его не было на месте. Я и не рассчитывала, что он у себя, разве что с женщиной, но тогда бы он не подошел бы к телефону. Поэтому я сдала пакет в гардероб и оставила для него номерок у портье. И отправилась к брату, где заночевала.
– Лучше бы ему послали пакет в номер с горничной.
– Почему? Он ведь получил его. Я видела, что он лежал на письменном столе, когда я вошла, как раз перед тем, как полицейские сунули его в парусиновый мешок с остальными вещами. Через несколько часов я получу его обратно.
– Именно это поручение, Юнис, я должен был выполнить вчера, – сказал я, снова мысленно ругая себя. – Ему передали номерок вчера вечером, но у него не было времени пойти в гардероб. А я взял пакет только сегодня утром во время ленча, но к этому времени он уже был мертв.
– Ну и что? Подумаешь, важность этот пакет!
– Почему вы так говорите? Вы знаете, что в нем?
– Конечно. Ручки. Он их все время покупает. Специальные трехгранные ручки с его монограммой. Впервые я стала покупать их ему. Меня раздражало, что он вечно развинчивает шариковые ручки, в которые можно вставлять запаски.
– Я знаю. И роняет пружинки.
– Он стал писать только этими. Правда, они имеют два недостатка: быстро кончается паста, и после этого он сует их во внутренний карман пиджака, и я должна разбирать их и выбрасывать те, которые кончились.
Я кивнул. Теперь я понял из-за чего поднялся шум во время подписывания автографов. Джайлс пытался сделать надпись почти высохшей ручкой (наверное, той самой, которой я нарисовал вопросительный знак на блокноте на его письменном столе). У него не было запасных, потому что я не принес их, и ему пришлось писать чужими ручками, к которым он не привык.
Вот почему он ругал меня, и не могу осуждать его, зная об этом бзике с ручками. Но как пустая ручка способствовала его убийству? Это могло побудить его в раздражении убить меня, но не могло спровоцировать его убийство.
– Но почему вы приехали сюда?
Впервые Юнис смутилась и опустила глаза. Она проговорила едва слышно:
– Я надеялась, что увижусь с Джайлсом. Я знала, что сегодня утром он надписывает автографы, и подумала, что это приведет его в хорошее настроение. Я подумала, что он захочет… если я останусь ночевать.
Я был потрясен. Эта женщина, несгибаемая, как скала, вдруг развалилась на куски, но у меня не было никакого желания снова собирать ее.
– Инстинктивно он знал, что я еду, и только для того, чтобы не встретиться со мной он разбил свою голову или устроил так, чтобы ему разбили голову, и навсегда распрощался со мной. Сукин… – и две крупные слезы покатились по ее щекам. Она вышла из комнаты, не попрощавшись.
[1] [2]