12. Роузэнн Бронстайн. 17.15

12. Роузэнн Бронстайн. 17.15

У меня не было желания сразу уйти. Я мог оставаться в номере до 18 часов. Куда бы я не пошел, чтобы я ни делал, я стремился бы разгадать проклятую загадку. Через два-три дня Джайлса, наверное, похоронят. И мне придется присутствовать на заупокойной службе, и ради моего собственного душевного спокойствия к тому времени я уже должен что-нибудь узнать.

Итак, почему он был убит? Пока мне было известно об одном пустяковом осложнении в его жизни и о другом, серьезном. Пустяковым была пустая ручка, потому что я не принес пакет. Серьезное осложнение было вызвано любовным крахом двух женщин – Юнис и Роузэнн. (Кто бы мог предположить, что Джайлс Дивор – роковой мужчина, из-за которого две женщины пришли в отчаяние!)

Я был уверен, что Юнис не убивала его. Она слишком быстро догадалась, что я намекаю на убийство. Если бы она была убийцей, она наверняка сделала бы вид, что не поняла намека, и старательно избегала бы этого слова и версии. (Или, может быть, я слишком романтически настроен?).

Как насчет Роузэнн? Где бы мне найти ее?

Я решил попробовать дозвониться в ее книжную лавку. В День поминовения погибших лавка, вероятно, закрыта, но я знал, что она занимает несколько комнат над магазином. Быть может, у нее есть отводная трубка. На 15 гудке мне ответили.

Голос был тихим и осипшим, совершенно неузнаваемым, и я подумал, что ошибся номером.

– Роузэнн? – спросил я на всякий случай.

– Какого дьявола тебе нужно? – произнесли более громко, и тут я узнал ее.

– Это Дэрайес Джаст.

– Я знаю. Какого дьявола тебе нужно? – она уже не называла меня «малышом». Ей было действительно плохо.

– Извини, Роузэнн, но ты слышала о Джайлсе?

– Да, я слышала о нем. Никогда бы не подумала, что проклятый ублюдок может поскользнуться и упасть в ванне.

Уже вторая женщина бранила его за то, что он осмелился умереть.

– Роузэнн, – спросил я, – ты видела Джайлса после того, как мы с тобой разговаривали вчера?

– Нет, не видела, и вообще, какое тебе дело до этого? А ты видел его?

Я мог ответить, что видел его. Но это не имело значения. Поэтому я сказал:

– Роузэнн, меня кое-что беспокоит.

– Что ты имеешь в виду?

– Дело в том, что когда я вошел в его комнату…

– …ты обнаружил его. Может быть, ты его подтолкнул?

Она не думала, что говорит.

– Послушай, Роузэнн, когда я вошел в комнату, он уже был мертв. Он лежал в ванне, словно до этого принимал душ, а его одежда была разбросана по всей комнате. Создавалось впечатление, что он кидал ее по дороге в душ.

На другом конце провода воцарилось молчание, и оно длилось так долго, что я уже собрался проверить контакт, но тут она произнесла более нормальным голосом:

– Но это невозможно, он всегда складывал…

И замолчала.

– Ты хочешь сказать, что кто-то другой, раскидал его вещи? Какая-нибудь женщина. Нет, он этого не допустил бы. – И она тоже сразу сделала вывод, который, по-моему, доказывал ее невиновность. – Ты хочешь сказать, что кто-то убил его и потом раскидал его вещи, чтобы создать впечатление, что произошел несчастный случай, когда он принимал душ?

– Ты считаешь это возможным?

– Не знаю… Я.. Да, конечно, это возможно. – Внезапно она взорвалась: – Это сделала Юнис!

– Юнис?

– Конечно. Если она не могла обладать им, то значит, никто не должен был.

– Это невозможно, Роузэнн.

Роузэнн издала сиплый звук, который должен был изображать смех.

– Ты считаешь, что она должна была сделать это сама? – спросила она. – Могла нанять кого-нибудь. В наши дни это стоит не так дорого.

– Но у тебя есть такой же мотив, как у Юнис, и столь же веский.

– У меня?

– Если ты не можешь им обладать, значит, никто не должен.

– Не будь идиотом! – крикнула она и швырнула трубку.

Я положил свою.

Итак, чего я добился? Обе восприняли мой намек на убийство без сомнений, в силу чего я был склонен вычеркнуть их из списка подозреваемых. Роузэнн выдвинула идею наемного убийцы. Почему бы и нет? Малоправдоподобно, но почему бы и нет? Тогда алиби не имели бы никакого значения. И быть может, след героина, который я обнаружил, был оставлен наемным убийцей. (Почему – мне было неясно).

Проку от всего этого не было никакого. За последние пять часов я размышлял более напряженно, чем когда-либо в своей жизни – даже когда обдумывал сюжеты своих романов – и без результата.

Было почти 18 часов, и в любое время в номер могли прийти. Я запер его и ушел. Продолжая размышлять.

Я ждал лифта. Поскольку я не верил, что убийство было связано с таким пустяком, как ручки, и поскольку я не верил в причастность Юнис и Роузэнн, то мотив следовало искать в другом месте – другая женщина, которую никто не подозревает, героин, убийца-маньяк (нет, маньяк не стал бы создавать видимость несчастного случая).

В поисках мотива стоило бы проследить, что делал Джайлс с того момента, как мы расстались почти за 24 часа до его смерти. Когда я увидел Джайлса в последний раз, он уходил с Генриеттой Корвасс. Если я начну с нее…

Остановился лифт, идущий вниз. Я вышел на пятом этаже и обнаружил, что комната пресс-конференций все еще открыта. В ней сидела всего одна женщина. Она не знала, где Генриетта, но, кажется, слышала, как та говорила, что собирается на прием, который устраивает издательство "Снуолл, Брум и К" сегодня вечером. Я с трудом упросил ее разыскать объявление, и оказалось, что он состоится не в отеле, а в соседнем ресторане в 18.30.