Глава 20

Глава 20

Агор воинственно выпятил нижнюю губу и прожег журналиста гневным взглядом, только усилием воли сдерживая себя.

– Вы здесь? Несмотря на мои распоряжения? Какова наглость!

Теремон, как ни в чем не бывало, протянул ему руку, словно не сомневаясь в том, что Атор ее пожмет. Через некоторое время он опустил ее, но ничуть не утратил своей беззаботности.

– Это вопиющее бесстыдство с вашей стороны – прийти сюда сегодня вечером. – Голос Атора дрожал от едва сдерживаемых эмоций. – Как только у вас хватает совести смотреть нам в глаза?

Биней, нервно покусывающий губы в углу, вмешался:

– Доктор, может быть, все-таки…

– Это ты пригласил его сюда? Зная, что я решительно запретил…

– Я, доктор?

– Это была доктор Сиферра, – сказал Теремон. – Она очень настаивала на том, чтобы я пришел. Я здесь по ее приглашению.

– Сиферра? Очень сомневаюсь. Она всего лишь несколько недель назад говорила мне, что считает вас дураком, не отвечающим за свои действия. И с тех пор тоже отзывалась о вас чрезвычайно резко. Где она, кстати? – огляделся Атор. – Она ведь собиралась прийти, разве нет? – Ответа не последовало, и Атор продолжал: – Это ты привел газетчика, Биней, и меня крайне удивил твой поступок. Сейчас не тот момент, чтобы не подчиняться приказам. Обсерватория сегодня для журналистов закрыта. А для этого журналиста закрыта уже давно. Немедленно выведи его отсюда.

– Директор Атор, – сказал Теремон, – если бы вы только позволили объяснить, какие причины побудили меня…

– Молодой человек, что бы вы сейчас ни сказали – это не перевесит вреда, который нанесли ваши нестерпимые опусы за последние два месяца. Вы вели упорнейшую кампанию против моих усилий и усилий моих коллег подготовить мир к вставшей перед ним угрозе. Своими личностными выпадами вы сделали все, чтобы выставить нашу обсерваторию на посмешище. – Атор взял со стола номер «Хроники» и свирепо потряс им перед Теремоном. – Даже такому известному наглецу, как вы, следовало бы задуматься, прежде чем являться ко мне за разрешением написать о событиях сегодняшнего вечера для этой газеты. Чтобы именно вы… – Атор швырнул газету на пол, подошел к окну и сомкнул руки за спиной. – Вам следует немедленно уйти, – рявкнул он через плечо. – Биней, убери его отсюда.

В голове у Агора стучало, но он знал, что нельзя давать волю гневу. Никому нельзя позволить отвлечь себя от грандиозной катастрофы, которая произойдет сегодня.

Угрюмо уставившись на город внизу, Атор взял себя в руки и вернул себе все спокойствие, на которое был способен в тот вечер.

Онос уже клонился к горизонту. Вскоре он померкнет и скроется в тумане. Атор смотрел на его закат, зная, что больше не увидит этого в здравом рассудке.

С другой стороны горизонта, почти на его черте, был еще виден холодный белый отблеск Ситы. Ее близнец Тано уже закатился и теперь светил на небе другого полушария, где вскоре настанет редкостный пятисолнечный день. Сита тоже быстро исчезала из глаз. В следующий миг не станет и ее. За спиной у Атора шептались Биней с Теремоном.

– Этот человек еще здесь? – зловеще спросил директор.

– Мне кажется, доктор, вам следовало бы его выслушать, – сказал Биней.

– Ах, тебе кажется? Кажется, что я должен его выслушать? – Зарычал Атор. – Нет, Биней. Это он будет меня слушать! – Атор поманил к себе журналиста, который и не думал уходить. – Идите сюда, молодой человек! Я вам дам материал для газеты. – Теремон медленно подошел. – Смотрите: Сита сейчас зайдет – уже зашла. Через несколько мгновений зайдет и Онос. Из всех шести солнц на небе останется один только Довим. Видите?

Вопрос был излишним. Красное карликовое солнце на небе этим вечером казалось еще меньше, чем обычно – меньше, чем было многие годы. Но оно стояло почти в зените, с мрачным величием посылая свои красные лучи и все сильнее заливая город нездешним кровавым светом по мере того, как угасал Онос. Красный отблеск лег на лицо Атора.

– Через четыре часа, – сказал он, – той цивилизации, которую мы знали, настанет конец. Случится это потому, что Довим, как видите, остался на небе один. – Сощурив глаза, астроном посмотрел на горизонт. Последний желтый проблеск Оноса исчез. – Все! Онос зашел. Осталось четыре часа до конца света. Напечатайте это! Только вот читать будет некому.

– Ну, а если пройдут эти четыре часа – и еще четыре – и ничего не случится? – мягко спросил Теремон.

– Не беспокойтесь. Случится, и еще как, уверяю вас.

– Ну, а вдруг?

Атора вновь захлестнул гнев.

– Если вы не хотите уйти сами, а Биней отказывается выпроводить вас, я позову охрану. Впрочем, нет. Я не допущу здесь скандала в последний вечер цивилизации. У вас пять минут, молодой человек, чтобы сказать то, за чем вы пришли. После этого либо я разрешу вам остаться наблюдать затмение, либо вы уйдете по собственной воле. Устраивает?

Теремон раздумывал не больше мгновения.

– Вполне.

Атор достал свои карманные часы.

– Итак, пять минут.

– Хорошо! Во-первых, какая разница, позволите вы мне написать о происходящем как очевидцу или нет? Если ваше предсказание оправдается, мое присутствие не будет иметь никакого значения – мир погибнет, газеты не выйдут, и я ничем не смогу нам повредить. Но что, если никакого затмения не будет? Вашу обсерваторию осмеют так, как ничего на свете еще не осмеивали. Не лучше ли предоставить это другу?

– Уж не вам ли? – хмыкнул Атор.

– Именно мне! – Теремок небрежно уселся на самый удобный в комнате стул и положил ногу на ногу. – Может быть, я в своей колонке и бывал порой резковат, но всегда, когда мог, толковал сомнение в вашу пользу. Как-никак, Биней мне друг. Он первый посвятил меня в то, что здесь происходит, и я, если помните, поначалу полностью сочувствовал вашим исканиям. Но я спрашиваю вас, доктор Атор: как могли вы, один из величайших в истории ученых, позабыть о том, что наш век – это время торжества разума над суеверием, факта над вымыслом, знания над слепым страхом? Апостолы Пламени – это нелепый анахронизм. Книга Откровений – пуганое собрание чепухи. Это известно каждому мыслящему, каждому современному человеку. И людей раздражает, даже гневит, когда ученые поворачиваются налево кругом и говорят, что проповеди этих сектантов – чистая правда. Они…

– Ничего подобного, молодой человек. Если Апостолы предоставили нам кое-какие сведения, в наших расчетах никакой мистики нет. Факты остаются фактами, и нельзя отрицать, что так называемая «чепуха» Апостолов тоже опирается на факты. Мы убедились в этом – к собственной досаде, уверяю вас. Но мы оставили в стороне всю их мифологию и постарались отделить их вполне правдивые предупреждения о неминуемой катастрофе от совершенно нелепой и неосуществимой программы «переделки» общества. Могу вас заверить, что Апостолы теперь ненавидят нас еще сильнее, чем вы.

– Я не питаю к вам ненависти. Просто пытаюсь дать вам понять, что общественность настроена скверно. Люди злы на вас.

– Пусть себе злятся, – презрительно фыркнул Атор.

– Да, но что будет завтра?

– Никакого завтра не будет!

– Допустим, оно все же настанет. Просто предположим. Этот гнев может принять серьезный оборот. Как-никак, а в финансовом мире последние несколько месяцев наблюдается резкий спад. Не знаю, заметили вы или нет, но биржа пережила три краха один за другим. Разумные инвесторы не очень-то верят в конец света, но боятся, как бы в него не поверили другие, и начинают продавать, пока не началась паника, – тем самым как раз и способствуя панике. Потом снова покупают и снова распродают, не успеет рынок восстановиться – и весь губительный цикл повторяется сначала. А что, по-вашему, происходит в торговле? Обыватель вам тоже не верит, но и покупать новую садовую мебель пока что не торопится. Лучше уж придержать денежки на всякий случай – или скупить побольше консервов и боеприпасов, а мебель может и подождать. В общем, вы меня понимаете, доктор Атор. Как только все это кончится, деловые люди накинутся на вас. Скажут, что если чокнутые – прошу прощения – чокнутые под маской серьезных ученых могут в любой момент подорвать всю мировую экономику, напредсказывав невесть что, пора принять против них какие-то меры. Полетят искры, доктор.

Атор равнодушно смотрел на журналиста. Пять минут уже почти истекли.

– И что же вы предлагаете сделать ради спасения ситуации?

– А вот что, – ухмыльнулся Теремон: – с завтрашнего дня я становлюсь вашим неофициальным представителем. То есть пробую разрядить накопившийся против вас гнев таким же способом, каким пытался разрядить напряженность, которую вы нагнетали – с помощью юмора, даже высмеивания, если понадобится. Знаю, знаю – это тяжело будет выдержать, мне ведь придется выставить вас полными идиотами. Но если я заставлю людей смеяться над вами, они, авось, позабудут о своем гневе. А взамен я прошу одного: эксклюзивного права на репортаж из обсерватории этим вечером.

Атор молчал, но Биней не выдержал:

– Доктор, над этим стоит подумать. Я знаю – мы проверили все вероятности, но всегда остается один шанс из миллиона, ну пусть из биллиона, что в нашу теорию или в наши расчеты вкралась ошибка. И если…
[1] [2]