V. Борьба за корабль (1)
[1] [2] [3] [4]– Это просто означает, Советник, что вы тоже нарушили наши законы.
– Нет, не так, Министр. Я не чужак, а гражданин Основания, а Компореллон и миры, подчиненные ему, поддерживают с ним связь. Как гражданин Основания, я могу путешествовать здесь свободно.
– Разумеется, Советник, до тех пор, пока у вас есть документы, удостоверяющие, что вы действительно член Основания.
– А они у меня есть, Министр.
– Но даже как гражданин Основания, вы не имеете права нарушать наши законы и привозить с собой женщину, не имеющую мира.
Тревиз заколебался, потом ответил:
– Нас не остановили на иммиграционной станции, и я решил, что это подразумевает разрешение везти эту женщину с собой, Министр.
– Действительно, Советник, вас не остановили иммиграционные власти и не доложили о женщине, позволив вам пройти. Однако, я подозреваю, что чиновники на входной станции решили – и совершенно правильно – что гораздо важнее пропустить ваш корабль к поверхности, чем беспокоиться о человеке, не имеющем мира. Строго говоря, их поступок – нарушение правил и будет разбираться особо, но я не сомневаюсь, что решение совершить это нарушение было оправданным. Мы – мир жестких законов, Советник, но мы недостаточно жестки, чтобы диктовать поступки.
Тревиз отозвался мгновенно:
– В таком случае, Министр, я подвергаю сомнению вашу строгость. Если вы действительно не получили с иммиграционной станции сведений о присутствии на борту человека не имеющего мира, значит, ко времени нашей посадки вы не знали, что мы нарушаем ваши законы. И все-таки совершенно очевидно, что вы были готовы взять нас под стражу в момент приземления, и вы сделали это. Почему вы проступили так, не имея оснований думать, что нарушается какой-либо закон?
Министр улыбнулась.
– Я понимаю ваше недоумение, Советник. Позвольте заверить вас, что какие бы сведения мы и получили – или же не получили – наличие пассажира не имеющего мира, не имеет ничего общего со взятием вас под стражу. Мы сделали это в интересах Основания, с которым, как вы верно заметили, поддерживаем связь.
Тревиз уставился на нее.
– Но это невозможно, Министр. Хуже того, это просто нелепо.
Министр рассмеялась.
– Интересно, почему вы считаете нелепое хуже невозможного, Советник? Кстати, я согласна с вами. Однако, к несчастью для вас, это ничего не значит. Итак, почему?
– Потому что я представитель правительства Основания, действующий от его имени, и совершенно невероятно, чтобы оно хотело арестовать меня или хотя бы имело для этого возможность, поскольку я обладаю правительственной неприкосновенностью.
– Вы опустили мой титул, но вы глубоко взволнованы, и это прощает вас. Действительно, я не приказывала арестовать лично вас. Я делаю только то, что могу выполнить, Советник.
– И что же именно, Министр? – спросил Тревиз, стараясь держать свои эмоции под контролем перед лицом этой внушительной женщины.
– Реквизиция вашего корабля, Советник, и возвращение его Основанию.
– Что?!
– Вы вновь забыли о моем титуле, Советник. Это весьма неряшливо с вашей стороны. Полагаю, что это не ваш корабль. Может, вы его придумали, построили или купили?
– Конечно, нет, Министр. Он был выделен мне правительством Основания.
– В таком случае, правительство Основания имеет право отменить свое решение, Советник. Это очень ценный корабль.
Тревиз молчал, и министр продолжала:
– Это гравитационный корабль, Советник. Их не может быть много, и даже Основание может иметь всего несколько. Видимо, они пожалели, что выделили один из этих нескольких вам. Возможно, вам удастся убедить их выделить вам другой, менее ценный корабль, который тем не менее вполне подойдет для вашей миссии… Но мы должны получить корабль, на котором вы прибыли.
– Нет, Министр, я не могу отдать этот корабль. Я не верю, что Основание просило вас об этом.
Министр улыбнулась.
– Не только меня, Советник. И не только Компореллон. Есть причины полагать, что эта просьба была направлена в каждый из многих миров, находящихся под юрисдикцией Основания. Из этого я делаю вывод, что Основание не знает вашего маршрута и ищет вас, явно в гневе. Далее я прихожу к выводу, что у вас нет никакого дела в интересах Основания, поскольку в этом случае они должны были бы знать, где вы находитесь, и известили бы нас персонально. Короче говоря, Советник, вы мне солгали.
Тревиз с трудом произнес:
– Я бы хотел увидеть копию запроса, полученного от правительства Основания, Министр. Полагаю, это лишает меня звания?
– Разумеется, если дать делу законный ход. Мы очень серьезно относимся к законам, Советник, и ваши права будут полностью учтены, заверяю вас. Однако, будет лучше и спокойнее, если мы придем к соглашению без огласки и задержек законных действий. Мы предпочитаем такой путь и, я уверена, того же хочет Основание, не желающее, чтобы вся Галактика знала о беглеце-советнике. Это выставит Основание в нелепом виде, а по нашим с вами оценкам, нелепость хуже, чем невозможность.
Тревиз промолчал.
Министр подождала, а затем продолжала, так же спокойно, как и прежде.
– Итак, Советник, неофициальным ли соглашением или законными действиями, мы намерены получить этот корабль. Наказание за провоз к нам пассажира, не имеющего мира, будет зависеть от того, какой путь вы выберете. Требуйте законности, и она явится дополнительным обвинением против вас, и вы все понесете наказание за преступление, а оно, уверяю вас, будет немалым. Выбирайте соглашение, и ваш пассажир сможет улететь отсюда на коммерческом корабле в любом направлении, которое выберет, а вы двое, если пожелаете, сможете сопровождать ее. Или же, если захочет Основание, мы можем снабдить вас одним из собственных наших кораблей, разумеется, при условии, что Основание даст нам равный по качеству. Если же по какой-то причине вы не хотите возвращаться на территорию, контролируемую Основанием, мы можем предложить вам убежище здесь, а в дальнейшем, возможно, и компореллонское гражданство. Как видите, есть много возможностей, если мы придем к дружескому соглашению, и ни одной, если вы будете настаивать на своих законных правах.
– Вы слишком торопитесь, Министр, – сказал Тревиз, – и обещаете то, чего не сможете выполнить. Вы не можете предлагать мне убежище перед лицом требования Основания о моей выдаче.
– Советник, я никогда не предлагаю того, чего не могу сделать. Требование Основания касается только корабля. Его не интересуете ни вы, как личность, ни кто-либо другой. Им нужен только корабль.
Тревиз быстро взглянул на Блисс и сказал:
– Вы разрешите, Министр, поговорить с доктором Пилоратом и мисс Блисс?
– Конечно, Советник. У вас есть пятнадцать минут.
– Наедине, Министр.
– Вас проводят в комнату, а через пятнадцать минут вы вернетесь, Советник. Пока вы будете там, вам не будут мешать и пытаться подслушивать ваш разговор. Я даю вам в этом слово, а слово свое я держу. Однако, вас будут охранять, поэтому даже не думайте о побеге.
– Мы поняли, Министр.
– А когда вы вернетесь назад, мы надеемся получить ваше согласие на передачу корабля. В противном случае закон вступит в силу, и это будет худший вариант для всех вас, Советник. Это ясно?
– Да, это ясно, Министр, – сказал Тревиз, сдерживая гнев, поскольку демонстрация его не привела бы ни к чему хорошему.
18
Это была маленькая, но хорошо освещенная комната, в которой стояли диван и два стула, и откуда-то доносился мягкий звук работающего вентилятора. В целом, она была явно более удобной, чем большой и стерильный офис министра.
Высокий и мрачный охранник, приведший их туда, держал руку на рукояти своего бластера. Когда они вошли, он остался снаружи, сказав:
– У вас есть пятнадцать минут.
Сразу после этого дверь со стуком захлопнулась.
– Создается только надеяться, что нас не подслушивают, – сказал Тревиз.
– Она дала вам свое слово, Голан, – напомнил Пилорат.
– Вы судите других по себе, Яков. Ее так называемое «слово» ничего не значит, и она без колебаний нарушит его, если захочет.
– Это не имеет значения, – сказала Блисс. – Я могу накрыть это место.
– У тебя есть экранирующее устройство? – спросил Пилорат.
Блисс улыбнулась, сверкнув зубами.
– Разум Геи – экранирующее устройство, Пил. Это огромный разум.
– Мы находимся здесь, – гневно сказал Тревиз, – из-за ограниченности этого огромного разума.
– Что вы имеете в виду? – спросила Блисс.
– Когда тройная встреча закончилась, вы отрезали меня от разумов и мэра и этого человека из Второго Основания – Джиндибела. Я был предоставлен самому себе.
– Мы должны были сделать это, – сказала Блисс, – ведь вы – наше самое сильное средство.
– Да, Голан Тревиз всегда прав. Но вы не отрезали от их разумов мой корабль, не так ли? Мэра Бренно я не интересую, ей нужен корабль. Она не забыла о нем.