IV. На Компореллоне

– Вы заблуждаетесь, если считаете, что Гея прозябает и коснеет. Наше дело, наши пути и взгляды находятся под постоянным самоконтролем. Гея учится действовать и думать и, следовательно, изменяется, когда это необходимо.

– Даже если все так, как вы сказали, этот самоконтроль и обучение должны быть медленными, потому что на Гее нет никого, кроме Геи. Здесь, на свободе, даже, когда почти все согласны, всегда найдется несколько несогласных, которые иногда могут быть правы. Если они достаточно умелы, активны и достаточно ПРАВЫ, то в конце концов победят и станут героями будущих веков… подобно Хари Сэлдону, который усовершенствовал психоисторию, поставил свои мысли против всей Галактической Империи – и победил.

– Пока победил, Тревиз. Вторая Империя, которую он планировал, не возникнет. Вместо нее будет Галаксия.

– Будет ли? – мрачно спросил Тревиз.

– Это было ваше решение, и сколько бы вы не спорили со мной о преимуществах изолянтов и их свободе быть глупцами и преступниками, в тайниках вашего разума есть что-то, заставившее вас согласиться с мы/нами/Геей, когда вы делали свой выбор.

– Именно это что-то, укрытое в тайниках моего разума, я и ищу, – сказал Тревиз еще более мрачно. И начну отсюда, – добавил он, указывая на экран, где огромный город уходил за горизонт. Группы строений разной высоты окружали поля, коричневые под тронувшим их легким инеем.

Пилорат покачал головой.

– Как жаль! Я хотел проследить за прибытием, но пропустил его, увлекшись разговором.

– Пустяки, Яков. Увидите, когда мы будем улетать. Я обещаю держать рот закрытым, если вы убедите Блисс не открывать своего.

И «Далекая Звезда», ведомая микроволновым лучом, начала посадку.

14

Кендри выглядел очень мрачно, когда вернувшись на входную станцию, смотрел, как «Далекая Звезда» проходит мимо. Еще более подавленным он стал, когда закончилась его смена.

Он сидел, заканчивая ужин, когда один из его помощников, долговязый парень с широко расставленными глазами, редкими светлыми волосами и такими светлыми бровями, что казалось их вообще нет, сел рядом с ним.

– Что-то не так, Кен? – спросил он.

Губы Кендри скривились, и он сказал:

– Это был гравитационный корабль, Гэтис.

– Тот, странно выглядевший, с нулевой радиоактивностью?

– Потому ее и не было, что нет топлива. Гравитация.

Гэтис кивнул.

– Такой, как мы искали, да?

– И вы нашли его. Да вы просто счастливец.

– Не такой уж и счастливец. На нем есть женщина без идентификатора… и я не доложил о ней.

– ЧТО? Слушайте, не говорите этого мне. Я не хочу ничего знать. Ни слова больше. Вы мой товарищ, но я не хочу становиться сообщником после всего.

– Это меня не беспокоит, по крайней мере не очень. Я ОТПРАВИЛ корабль вниз. Вы знаете, им нужен был гравитационный корабль… этот или любой другой.

– Разумеется, но вы могли хотя бы сообщить о женщине.

– Это не так просто. Она не замужем, а была просто подобрана для… для использования.

– А скольку мужчин на борту?

– Двое.

– И они взяли ее для… для этого? Они должны быть с Терминуса.

– Верно.

– Их не заботит, что они делают у себя на Терминусе.

– И это тоже верно.

– Отвратительно!

– Один из них был женат и не хотел, чтобы его жена знала. Если бы я сообщил о женщине, это дошло бы и до его жены.

– Она не может вернуться на Терминус?

– Конечно, но так или иначе ее все равно обнаружат.

– Поделом этому типу, если его жена все узнает!

– Согласен, но… я не хочу, чтобы ответственность за это лежала на мне.

– Они разнесут вас за то, что вы не доложили. Нежелание причинять кому-то неприятности – это не оправдание.

– Вы хотите сообщить им?

– Полагаю, что должен это сделать.

– Не надо. Правительству нужен этот корабль. Если бы я настоял на включении в сообщение женщины, мужчины с корабля могли бы раздумать садиться и отправились бы на какую-нибудь другую планету. Правительство это не устроило бы.

– Но они поверили вам?

– Думаю, да… И эта милая женщина тоже. Представьте себе женщину, подобную этой, решающую отправиться с двумя мужчинами, и женатого мужчину, который хочет извлечь из этого выгоду… Знаете, это очень соблазнительно.

– Вряд ли вы захотите, чтобы ваша жена узнала, что вы говорите так… или хотя бы думаете об этом.

– А кто может рассказать ей? – вызывающе спросил Кендри. – Вы?

– Вам лучше знать… – Негодование во взгляде Гэтиса быстро увяло, и он сказал: – Вы же знаете, что позволив этим людям пройти, не сделали для них ничего хорошего.

– Знаю.

– Внизу их найдут достаточно быстро и даже если вы отступитесь, то люди на поверхности – нет.

– Знаю, – повторил Кендри, – но мне жаль их. Все неприятности, которые может причинить им женщина, ничего в сравнении с неприятностями, которые может причинить корабль. Капитан сделал несколько замечаний…

Кендри сделал паузу, и Гэтис с нетерпением спросил:

– Каких?

– А, ерунда, – сказал Кендри. – Если это выплывет, мне несдобровать.

– Я не собираюсь повторять этого.

– Я тоже. Но мне жаль этих двух мужчин с Терминуса.

15

Тому, кто был в космосе и видел его неизменность, настоящее удовольствие космический полет доставляет, когда подходит время посадки на новую планету. Земля уносится под вами назад, вы мельком замечаете воду и сушу, геометрические фигуры и линии, которые могут быть полями и дорогами. Вы видите зелень растительности, серость бетона, коричневый цвет голой земли и белизну снега. Но более всего волнуют населенные пункты: города, которые в каждом мире имеют собственную характерную геометрию и архитектурный стиль.

На обычном корабле волнует собственно момент соприкосновения с землей и скольжение по взлетно-посадочной полосе. Для «Далекой Звезды» все было иначе. Ее полет затруднялся искусным уравновешением сопротивления воздуха и гравитации, и в конце концов корабль завис над космопортом.

Дул порывистый ветер, и это доставляло дополнительные осложнения. «Далекая Звезда», почти полностью уравновесив силу притяжения, имела не только очень малый вес, но и малую массу. Эта масса была настолько близка к нулю, что порыв ветра мог отшвырнуть корабль в сторону. Следовательно, гравитационный момент следовало увеличить и сделать это осторожно, используя не только притяжение планеты, но и нажим ветра, учитывая при этом все его изменения. Сделать это без компьютера было бы невозможно.

Корабль двигался вниз и вниз с небольшим неизбежным сносом, пока наконец не замер внутри контура, означавшего отведенное ему место в этом порту.

Когда «Далекая Звезда» села, небо было бледно-голубым с примесью белого. Даже на уровне земли ветер оставался порывистым и хотя теперь не представлял опасности для навигации, был настолько холодным, что Тревиз содрогнулся. Он сразу понял, что их гардероб явно не годился для погоды Компореллона.
[1] [2] [3] [4]