Университет (1)

– А что же все-таки случилось вчера? – вмешался Тревиз.

– У нас есть легенда, важная для нашего общества, потому что она становится нашей основной тайной…

– Тайной?

– Я не имею в виду загадку или что-то в этом роде. Это, я уверен, обычное значение слова в Галактическом Стандартном. В данном случае это специальный термин. Означает «нечто секретное», нечто такое, значение которого понимают лишь некоторые ученые, нечто такое, о чем не говорят посторонним. А вчера был день…

– День чего, С. К.? – подчеркнуто терпеливо переспросил Тревиз.

Пилорат, которого начал раздражать скучающий тон Тревиза, поспешил вмешаться:

– Мы кое-что слышали об этом, когда приехали.

– День из дней, – саркастически заметил Тревиз. – Послушайте, С. К., как я уже сказал, я не ученый, но у меня есть вопрос. Вы сказали по поводу главной тайны, что она не доступна для посторонних. Тогда почему вы заговорили об этом с нами? Мы – посторонние.

– Вы-то посторонние, но я не наблюдатель дня, и глубина моего суеверия очень незначительна. Статья Я. П. подкрепила мое давнее ощущение. Миф или легенда не создаются на пустом месте, в них всегда есть зерно истины, возможно, искаженной, и, мне кажется, такое зерно есть в нашей легенде о Дне Бегства.

– Об этом не рискованно говорить? – спросил Тревиз.

Квинтезетц пожал плечами.

– В какой-то мере – небезопасно, я полагаю. Наши консерваторы ужаснулись бы. Однако не они контролируют правительство. Секуляристы сильны и стали бы еще сильнее, если бы консерваторы не были выгодны для наших – извините меня – антифедеральных тенденций. Так что, поскольку я говорю о делах, связанных с моим научным интересом в древней истории, мне, в случае нужды, окажет большую поддержку Лига Академиков.

– В таком случае, – сказал Пилорат, – расскажете о вашей главной тайне, С. К.

– Да, но позвольте мне, все же, сначала удостовериться, что нас не прервут или, что важнее, не подслушают. Когда стоишь прямо перед быком, не следует бить его по морде, как говорится. – Он включил прибор на столе и сказал:

– Сейчас мы ни с кем не общаемся.

– Вы уверены, что у вас нет «жуков»? – спросил Тревиз.

– Каких жуков?

– Перехватчиков! Подслушивающей аппаратуры, держащей вас под наблюдением – визуальным, слуховым или тем и другим вместе.

Квинтезетц был шокирован.

– На Сейшел!?

Тревиз пожал плечами.

– Вам виднее.

– Пожалуйста, продолжайте, С. К., – попросил Пилорат.

Квинтезетц поджал губы, откинулся в кресле и соединил кончики пальцев. Похоже, он раздумывал, с чего начать.

– Вы знаете, что такое робот? – спросил он.

– Робот? Нет, – ответил Пилорат.

Квинтезетц взглянул на Тревиза, но тот покачал головой.

– Ну, а что такое компьютер?

– Конечно, – нетерпеливо ответил Тревиз.

– Ну так вот, подвижное компьютерное устройство…

– Их бесконечное количество вариантов, – перебил его Тревиз, – но я не знаю никакого обобщающего слова, кроме подвижного компьютерного устройства.

– … в точности похожее на человека и есть робот, – невозмутимо закончил С. К. – Отличительный признак робота – его человекоподобная форма.

– Почему человекоподобная? – спросил Пилорат с откровенным недоумением.

– Не знаю точно. Это удивительно неэффективная форма для инструмента, согласен с вами, но я просто передаю легенду. «Робот» – старинное слово на неизвестном языке, хотя наши ученые считают, что оно связано со словом «работа».

– Не могу придумать ни одного слова, – скептически заметил Тревиз, – которое звучало бы сколь-нибудь похоже на «робот» и имело бы какую-нибудь связь с «работой».

– В Галактическом, конечно, ничего подобного нет, – согласился Квинтезепц, – но говорят именно так.

– Возможно, это гримасы этимологии, – сказал Пилорат. – Эти предметы использовались для работы, и это слово стало означать «работу». Но почему вы вспомнили о них?

– Потому что на Сейшел твердо знают и верят в предание: когда Земля была единственным миром в Галактике, а Галактика еще была необитаема, были изобретены и созданы роботы. И стало два вида человеческих существ: природные и искусственные, из плоти и металлические, биологические и механические, простые и сложные… – Квинтезетц сделал паузу и сказал с жалобным смехом. – Простите, но невозможно говорить о роботах, не цитируя при этом «Книгу Бегства». Люди Земли создали роботов – мне нечего больше добавить. Это и так ясно.

– А зачем они создали роботов? – спросил Тревиз.

Квинтезец пожал плечами.

– Кто может ответить на это спустя такой промежуток времени? Может, людей стало мало и они нуждались в помощи, особенно для великой задачи освоения и заселения Галактики.

– Это разумное предположение, – сказал Тревиз, – но, как только Галактика была колонизирована, нужда в роботах отпала. Конечно, сегодня в Галактике нет гуманоидных передвижных компьютеров.

– В любом случае, – сказал Квинтезетц, – легенда продолжается так – если отбросить множество поэтических украшений, которые я, откровенно говоря, не признаю: вокруг Земли выросли колониальные миры, кружащиеся у соседних звезд, и эти миры были гораздо богаче роботами, чем сама Земля.

Роботов использовали, как правило, на новых, еще неосвоенных планетах. Земля фактически отказалась, не желая больше иметь роботов, и восстала против них.

– И что произошло? – спросил Пилорат.

– Внешние Миры оказались сильнее. С помощью своих роботов дети победили и взяли под контроль мать-Землю. Извините, но я не могу удержаться от цитат.

Но были люди, которые бежали из своего мира на более мощных кораблях и с более передовыми методами гиперпространственных путешествий. Они бежали к очень далеким звездам и планетам. Были основаны новые колонии – без роботов – где человеческие существа могли жить свободно. Это было так называемое Время Бегства, и день, когда первый землянин достиг Сейшел-Сектора, называется Днем Бегства и празднуется ежегодно в течение многих тысячелетий.

– Мой дорогой коллега, – сказал Пилорат, – по вашим словам выходит, что Сейшел-Сектор был заселен непосредственно с Земли.

Квинтезетц подумал, поколебался некоторое время, затем сказал:

– Такова официальная версия.

– Но, похоже, – заметил Тревиз, – что вы ее не принимаете.

– Мне кажется… – начал Квинтезец, а затем взорвался:

– О, Великие Звезды и Малые Планеты, я не верю! Это слишком уж не правдоподобно, но это официальная догма, и правительство почему-то болтает, что в этом есть смысл. Еще вот что. В вашей статье, Я. П., нет указаний на то, что вы знакомы с этой историей – о роботах и двух путях колонизации, один с роботами, а другой – без них.

– Конечно, я не знал, – сказал Пилорат. – Я сейчас впервые услышал об этом, и, мой дорогой С. К., я навеки ваш должник за то, что вы познакомили меня с ней. Я изумлен, что нигде на это не встретил и намека!

– Это показывает, – сказал Квинтезец, – как эффективна наша социальная система. Это наш сейшельский секрет, наша великая тайна.

– Возможно, – сухо сказал Тревиз. – Однако вторая волна колонизации – безроботная волна – должна была двинуться во всех направлениях. Почему же этот великий секрет существует только на Сейшел?

– Он может существовать где угодно и тоже как тайна. Наши консерваторы уверены, что только Сейшел был колонизирован с Земли, а все остальные планеты Галактики были основаны переселенцами с Сейшел. Но это, конечно, вздор.

– Эти второстепенные загадки могли сложиться со временем, – сказал Пилорат. – Теперь, когда у меня есть отправная точка, я могу найти подобную же информацию на других планетах. Ценно, что я теперь знаю, о чем спрашивать, а хороший вопрос, конечно, является ключом, с помощью которого можно получить бесконечное множество ответов. Какая удача, что я…

– Да, Янов, – перебил Тревиз, – но добрейший С. К. рассказал нам явно не все. Что случилось с более старыми колониями и их роботами? Что говорят об этом ваши предания?

– Никаких деталей, только суть. Человек и гуманоидный компьютер, по-видимому, не могут ужиться вместе. Миры с роботами погибли. Они не были жизнеспособны.

– А Земля?

– Люди покинули ее и рассеялись здесь и предположительно – хотя консерваторы не согласны – также и в других мирах Галактики.

– Но ведь не все же человечество оставило Землю? Планета не была опустошена?

– Может, и нет. Не знаю…

– Она была радиоактивна? – резко спросил Тревиз.

Квинтезетц ошеломленно посмотрел на него.

– Радиоактивна? Не знаю… Я никогда об этом не слышал.

Тревиз задумался, после некоторой паузы он сказал:

– С. К., уже поздно, мы отняли у вас достаточно много времени.
[1] [2] [3] [4]