Захват
[1] [2] [3]Захват
Сара Нови шагнула в рубку маленького и довольно старомодного корабля, который нес Стора Джиндибела и ее через парсеки в свободном прыжке.
Она явно побывала в компактной ванной, где масло, горячий воздух и минимум воды освежили ее тело. Она завернулась в халат и плотно прижала его к себе из скромности. Сухие волосы девушки спутались. Она тихо окликнула:
– Мастер!
Джиндибел поднял голову от карт и компьютера.
– Да, Нови?
– Я была нагружена печалью, – она замолчала и нерешительно начала снова:
– Простите, что надоедаю вам, Мастер, – и опять скатилась на хэмиш, – но я потерять свою одежду.
– Какую одежду? – Джиндибел с минуту тупо смотрел на нее, а затем вскочил в порыве раскаяния. – Нови, я забыл! Нужно было вычистить… она в контейнере – вымыта, высушена, сложена. Я должен был достать ее и положить на видное место, но забыл.
– Я не хотела… – она поглядела на себя, – … обидеть.
– Ты не обидела, – добродушно успокоил Джиндибел. – Я обещаю тебе, когда все это кончится, присмотреть, чтобы у тебя было много платьев – новых и сшитых по последней моде. Мы уезжали в спешке и мне не пришла в голову мысль взять запас, но мы, в сущности, здесь только вдвоем, Нови, и будем некоторое время в тесном соседстве, так что нет нужды быть… быть… что называется… – он неопределенно махнул рукой, потому что увидел ее испуганные глаза и подумал: «Ну, да, она всего лишь сельская девушка и у нее свои понятия. Вероятно, она не возражает против нарушения этикета всякого рода, но только не в одежде». Затем он устыдился самого себя и порадовался, что она «не ученая», которая поняла бы его мысли. – Ну, так я пойду и принесу тебе одежду.
– Ох, нет, Мастер. Это быть не ваше дело. Я знаю, где это.
Потом он увидел ее в привычном платье, с причесанными волосами. В ней отчетливо чувствовалась радость.
– Мне стыдно, Мастер, вести себя так не… неприлично. Я могла бы и сама найти платье.
– Неважно, – сказал Джиндибел. – Ты очень хорошо справляешься с Галактическим… Ты очень быстро усваиваешь язык ученых.
Нови неожиданно улыбнулась. Зубы у нее были несколько неровными, но это не портило ее лица, когда оно сияло от радости и становилось почти привлекательным, подумал Джиндибел. Он уверял себя, что именно по этой причине старается порадовать ее.
– Хэмиш удивятся мне, когда я вернусь домой, – сказала она. – Они скажут, я быть… скажут, что я словоруб. Так они называют тех, кто говорит необычно. Им это не понравится.
– Сомневаюсь, что ты захочешь вернуться к хэмиш, Нови. Я уверен, что когда все это кончится, ты останешься на своем месте в Комплексе – среди ученых.
– Я очень хотела бы этого, Мастер.
– Полагаю, что у тебя появится желание назвать меня «Спикер Джиндибел» или просто… Нет, я вижу, что не появится, – добавил он поспешно, глядя в широко распахнутые глаза девушки. – Ну и ладно.
– Так не годится, Мастер! Но могу я спросить, когда все это будет кончено?
Джиндибел покачал головой.
– Не представляю. Сейчас я только должен прибыть в определенное место как можно скорее. Этот корабль вообще-то хорош для своего класса: но он идет медленно, и поэтому «как можно скорее» не будет слишком быстро. Видишь, – он махнул рукой в сторону карт и компьютера, – я должен разработать пути через большое пространство, а возможности компьютера ограничены, да и я не слишком ловок.
– Вы должны быть там быстро, Мастер, потому что там опасность?
– Почему ты думаешь, что там опасность, Нови?
– Потому что я служу вам и слежу за вами, когда думаю, что вы не видите, и ваше лицо кажется… я не знаю нужного слова. Не пугливое – я хочу сказать, не испуганное а плохо надеющееся.
– С дурными предчувствиями, – пробормотал Джиндибел.
– Вы выглядите… озабоченным. Это слово годится?
– Смотря по обстоятельствам. Что ты имеешь в виду под озабоченностью, Нови?
– Я хочу сказать, что вы выглядите, словно говорите себе: «Что еще я буду делать в этой большой беде?»
Джиндибел опешил.
– Это и есть «озабоченность», и ты увидела это по моему лицу, Нови?
Вернувшись в Место Ученых, я буду исключительно осторожен, чтобы никто ничего не видел по моему лицу, но я думал, что находясь в космосе один – не считая тебя – я могу расслабиться и сидеть, так сказать, в одних трусах…
Прости, это смутило тебя. Я только хотел сказать, что, если ты так восприимчива, мне следует вести себя более осторожно. Каждый раз я заново постигаю урок, что даже нементалисты могут быть проницательны.
Нови выглядела озадаченной.
– Я не поняла, Мастер.
– Я говорю это самому себе, Нови. Не беспокойся. Видишь, это тоже подходящее слово.
– Но опасность там есть?
– Там проблема, Нови. Я не знаю, что обнаружу, когда доберусь до Сейшел – места, куда мы направляемся. Может быть, я окажусь в большом затруднении.
– Разве это не означает опасность?
– Нет, потому что я смогу управлять ими.
– Как вы можете это говорить?
– Потому что я ученый. И я самый лучший из ученых. В Галактике нет никого, кем я не смог бы управлять.
– Мастер, – что-то похожее на отчаяние исказило лицо Нови, – я не хочу делать нападение… я имею в виду – нанести оскорбление и рассердить вас. Я видела вас с этим неуклюжим Референтом, и вы тогда были в опасности, а он всего лишь фермер-хэмиш. А теперь я не знаю, что ждет вас – и вы тоже не знаете.
– Ты напугана, Нови? – Джиндибел почувствовал досаду.
– Не за себя, Мастер. Я боюсь… я напугана за вас.
– Ты могла сказать и «боюсь». На Галактическом это тоже правильно. – Он на минуту задумался, потом поднял глаза, увидел довольно крупные руки Нови и сказал:
– Я не хотел пугать тебя ничем. Сейчас объясню. Как ты узнала по моему лицу, что там есть или может быть опасность? Вроде как читала мои мысли?
– Да…
– Я могу читать мысли лучше, чем ты. Ученые учатся этому, а я очень хороший ученый.
Глаза Нови широко раскрылись. Она, казалось, задержала дыхание.
– Вы можете читать мои мысли?
Джиндибел поспешно поднял палец.
– Я не делал этого, Нови. Я не читал их.
Он знал, что, практически, соврал. Нельзя было находиться вместе с Сарой Нови и не понять общего настроя ее мыслей. Для этого не нужно было быть членом Второго Основания. Джиндибел почувствовал, что вот-вот покраснеет. Но такое отношение даже со стороны женщины-хэмиш льстило ему.
Однако, ее следовало успокоить… из простой гуманности.
– Я также могу изменить ход мыслей человека. Могу заставить его почувствовать боль. Могу…
Но Нови покачала головой.
– Как можете вы делать все это, Мастер? Референт…
– Забудь Референта, – раздраженно сказал Джиндибел. – Я мог остановить его в одно мгновение. Я мог заставить его упасть на землю. Я мог сделать с хэмиш все… – он внезапно замолчал и почувствовал неловкость, что расхвастался и пытается произвести впечатление на провинциалку.
А она все еще покачивала головой.
– Мастер, вы пытаетесь заставить меня вас не бояться, но ведь я боюсь только за вас, так что не нужно. Я знаю, вы великий ученый и можете заставить этот корабль лететь через пространство, где, как мне кажется, никто не может сделать ничего… я хотела сказать – потеряться. И вы пользуетесь машинами, которых я не могу понять – и никто из хэмиш не поймет. Но вам не нужно говорить мне о силах мозга, которые, конечно, не могу! быть такими, поскольку все эти вещи, которые, как вы сказали, вы могли бы сделать Референту, вы не сделали, хотя и были в опасности.
Джиндибел поджал губы. Не оставить ли все это так, подумал он. Если женщина уверяет, что не боится за себя, пусть так и будет. Однако ему не хотелось, чтобы она считала его хвастуном и слабаком. Он просто не мог допустить этого.
– Если я ничего не сделал Референту, – сказал он, – то потому, что не хотел. Мы, ученые, не должны делать хэмиш ничего плохого… Мы гости в вашем мире. Ты понимаешь это?
– Вы – наши хозяева. Мы всегда так говорим.
Джиндибел на мгновение отклонился от темы.
– Как же тогда Референт напал на меня?
– Не знаю, – просто ответила она, – не думаю, чтобы он сам знал. У него, наверное, разум замутился, ну… он был не в себе.
– В любом случае мы не должны вредить хэмиш. Если бы я был вынужден остановить его с нанесением ему вреда, другие ученые стали бы очень плохо думать обо мне, и я мог бы даже лишиться своего положения. Но для защиты себя от тяжелого увечья я должен был управлять хэмиш чуть-чуть, как можно деликатнее.
– Зачем же я ввязалась, как дура? – прошептала Нови.
– Ты поступила совершенно правильно, об этом я и говорю, иначе пришлось бы сделать ему плохо, повредить. Ты остановила его, и это хорошо. Я благодарен тебе.
Она снова блаженно улыбнулась.
– Тогда я понимаю, почему вы были так добры ко мне.
– Конечно, я был благодарен, – сказал Джиндибел, чуточку взволнованный – но ты должна понять главное – там нет никакой опасности. Я могу управлять целой армией обычных людей. Всякий ученый может, особенно крупный, а я самый лучший их всех. Никто в Галактике не выстоит против меня.
– Раз вы так говорите, Мастер, я верю.