Глава 52

– Вы не понимаете, – горячился старик. – Это совсем другое! У вас есть брови, ресницы… Говоря «лысый», я подразумеваю полное отсутствие волосяного покрова.

– Вообще, на теле?! – поинтересовалась Дорс.

На этот раз Мицелий выглядел совершенно обескураженным, но ничего не сказал.

Селдон уже начал испытывать раздражение от того, что они уклонились от интересующей его темы.

– Скажите мне, Мицелий Семьдесят Второй, позволено ли соплеменникам входить внутрь Сакраториума? Оставаться зрителями?

Мицелий решительно качнул головой.

– Никогда! Этой чести удостоены только сыновья Утренней Зари, только!

Дорс поинтересовалась:

– Только сыновья?

Мицелий от удивления замолчал, потом примирительно пояснил:

– Ах, да! Я забыл, что вы соплеменники… Дочери Утренней Зари допускаются только в определенные дни и часы: таков закон. Не хочу сказать, что я разделяю эти обычаи. Если бы я мог, то я бы сказал: «Иди! Насладись увиденным, если тебе дано!», но, к сожалению, не я устанавливаю подобные правила…

– Вы сами бывали внутри здания?

– Когда был мальчиком; мои родители брали меня с собой, но, – он покачал головой, – там люди читают книгу, вздыхают по старым временам, печалятся – обстановка угнетает. Нельзя переговариваться, нельзя смеяться, даже смотреть друг на друга запрещено… Все ваше существо должно быть устремлено к Одному – к Потерянному Миру, – он взмахнул рукой, словно отвергая что-то. – Это не для меня! Я – ученый, мне нравится, когда все многообразие мира доступно мне.

– Да, это верно! – согласился Селдон. – Мы понимаем вас, ведь мы – ученые, Дорс и я.

– Я знаю…

– Знаете? От кого?

– Дело в том, что на Микоген, из соплеменников, допускаются только ученые, императорские чиновники, дипломаты и торговцы. Вы похожи на ученых, именно это меня и заинтересовало: два ученых – вместе, – он приветливо улыбнулся.

– Да, вы правы. Я – математик, Дорс – историк. А ваше направление?

– Я специализируюсь по… культуре. Прочел все самые великие труды соплеменников по литературе: Лиссаура, Ментоне, Новигора…

– Мы тоже знакомы с великой литературой вашего народа: я прочел, например, книгу о Потерянном Мире!

Глаза Мицелия расширились от изумления. Все его существо замерло.

– Вы прочли? Как? Когда?

– В нашем Университете хранится копия, которую, при наличии разрешения, позволено читать.

– Копия Книги?

– Да.

– Наши старейшины ничего не знают об этом…

Селдона понесло:

– Там я прочитал о роботах.

– О роботах?!

– Да! Вот почему мне бы хотелось попасть в Сакраториум. Хочется увидеть своими глазами.

(Дорс незаметно толкнула Селдона ногой, но он не обратил внимания).

Мицелий был в явном затруднении.

– Я не верю в это. Ни один ученый не верит! – при этом он говорил так, словно боялся быть подслушанным.

Селдон не унимался.

– Я прочитал в Книге о том, что робот существует до сих пор и находится в Сакраториуме.

Мицелий раздраженно произнес:

– Не хочу говорить о такой чепухе!

Селдон продолжал настаивать:

– Но если бы он все-таки существовал, то где именно в Сакраториуме он может находиться?

– Даже если он там – я не могу вам этого сказать! Я не был там со времен моего детства.

– Но ведь если это какое-то тайное, секретное место, вы же должны знать о нем?!

– Существует так называемое «орлиное гнездо старейшин». Туда могут входить только старейшины, но там ничего похожего нет!

– Вы там были хоть раз?

– Разумеется, нет!

– Тогда откуда такая уверенность?

– Я многого не знаю, не видел своими глазами. Я не видел, растет ли там гранатовое дерево, я не знаю, есть ли там орган, я не знаю, существует ли еще миллион разных предметов в этом месте… Означает ли отсутствие этих знаний у меня – наличие всего этого?

Селдону нечего было возразить. На губах Мицелия играла торжествующая улыбка.

Он произнес:

– Это аргументы ученого! Меня нелегко загнать в угол, как видите! Послушайте моего совета: не пытайтесь подняться в «орлиное гнездо». Не думаю, что вы придете в восторг от того, как с вами поступят, если обнаружат ваше присутствие. Итак, примите мои лучшие пожелания от имени Утренней Зари.

С этими словами старик резко поднялся и, не попрощавшись, заспешил прочь.

Селдон с удивлением смотрел на удалявшегося микогенца.

– Как ты думаешь, что заставило его убежать так стремительно?

– Думаю, – предположила Дорс, – кто-то приближается к нам.

И этот кто-то, действительно, предстал перед путешественниками: высокий мужчина, одетый в изысканный белоснежный хитон, украшенный не менее изыскано вышитой красной лентой. Он величаво приближался к скамье. Его внешность безошибочно указывала на безгранично высокое положение этого человека. Так же безошибочно можно было предположить, что встреча с ним не сулит ничего хорошего.
[1] [2]