Глава 47
[1] [2]– Применена встроенная микроплазменная батарейка.
– А когда она иссякнет?
– Книгу просто выбрасывают, когда она приходит в негодность и берут другую. Батарейки не заменяются.
Дорс снова взяла удивительную книгу в руки и стала внимательно разглядывать со всех сторон.
– Должна признаться, что не видела ничего подобного!
– Я тоже! Галактика, в целом, так быстро осваивает визуальную технологию, что, возможно, просто перескочила через подобную возможность.
– Это пример визуальной технологии?
– Разумеется, но не в ортодоксальном понимании. У нее есть свои преимущества – она гораздо более живуча, чем обычные книги.
– Как она выключается? – спросила Дорс. – Дай-ка, я попробую. – Она открыла наугад страницу и распечатала текст. Потом сделала вывод:
– Боюсь, что проку в ней мало, Хари. Это догалактическая эпоха. Я не книгу имею в виду. Я о печати… о языке!
– Как историк, ты сможешь прочесть…
– Как историк, – перебила она, – я имела дело с древними языками, но до известных пределов. – Этот – слишком древний для меня. Кое-что я понимаю, отдельные слова, но не больше!
– Прекрасно! – обрадовался Селдон. – Она старинная и, следовательно, полезная!
– Не очень-то, если нельзя прочесть…
– Я могу! – торжественно заявил Селдон. – Она двуязычная. Или ты полагаешь, что Дождевая Капля может разобраться в древнем манускрипте?!
– Если она образованна, то почему бы и нет.
– Потому, что женщины Микогена, судя по всему, получают домашнее образование. Для обычного микогенца необходим перевод на галактический. – И он нажал на другую выпуклость. – Это предусмотрено.
Печатные строчки сменились галактическим стандартом.
– Чудо какое! – восхищенно воскликнула Дорс.
– Мы можем узнать о микогенцах все, но мы почему-то этого не делали…
– Но ведь никто не знал о их Книге.
– В это трудно поверить, Дорс. Теперь я знаю. И ты тоже! Микоген посещали и посещают люди из Внешнего Мира по коммерческим или политическим соображениям. В противном случае, нас не ждали бы с приготовленными наголовниками.
Наверняка, эту книгу видели многие, и воспринимали ее, как курьез. Никто не дал себе труда удовлетворить собственную любознательность просто потому, что книга – микогенская.
– Неужели она стоит изучения?!
– Ну, конечно! Все стоит изучения. Или должно стоить. Возможно, Хьюммен испытывал недостаток в этой книге, утверждая, что Империя деградирует. – Он поднял книгу и взволнованно произнес. – Я достаточно любознателен и я – прочту ее! Возможно, это будет толчком к развитию психоистории!
– Надеюсь, – откликнулась Дорс, – но прими мой совет – тебе необходимо выспаться, а завтра утром продолжить на свежую голову. В таком измотанном состоянии ты не много поймешь!
Селдон помолчал и признался:
– У тебя материнская забота обо мне!
– Я несу ответственность за тебя. Хари!
– На Геликоне осталась моя мать. Мне бы хотелось, чтобы ты стала моим другом…
– Если дело только в этом – можешь считать меня другом с первой нашей встречи.
Она нежно улыбнулась. Селдон колебался, словно взвешивая свой ответ.
– Тогда я воспользуюсь твоим советом и посплю…
Он хотел положить книгу на стол, стоящий между их кроватями, но передумал и спрятал ее под подушку. Дорс дружелюбно рассмеялась:
– Ты боишься, что я начну читать раньше тебя? Я угадала?
– Как тебе сказать… – он пытался скрыть смущение, – ты, пожалуй, угадала… Несмотря на нашу дружбу… Это моя книга. Это моя психоистория. Извини!
– Согласна, согласна, – откликнулась Дорс. – Я обещаю тебе, что не стану оспаривать твое право. Кстати, ты хотел о чем-то меня попросить, когда я перебила тебя. Помнишь?
Селдон искренне старался вспомнить:
– Нет…
В ночной темноте он думал только о книге. Он даже не вспомнил о руке, положенной на бедро девушки. Практически, он совершенно забыл об этой истории.
[1] [2]