Глава 48
Глава 48
Венабили проснулась, ее часы-браслет показывали середину ночи. Она не услышала дыхания Хари и почувствовала, что его постель пуста. Если он не покинул дом, значит, сидит в ванной. Она приоткрыла дверь комнаты и тихо позвала:
– Хари!
Он отрешенно ответил:
– Войди!
Она вошла в ванную. Крышка клозета была откинута и Селдон восседал на ней, держа на коленях открытую книгу. Он бесстрастно произнес:
– Я читаю…
– Я вижу. Что с тобой?
– Извини, но я не мог спать!
– Почему ты сидишь здесь?
– Если бы я зажег свет в комнате – ты бы проснулась…
– Ты уверен, что у книги нет подсветки?
– Абсолютно уверен. Дождевая Капля ничего об этом не говорила. Слишком много энергии ушло бы на подсветку. – В его интонации она почувствовала разочарование.
Дорс попросила:
– Ты не мог бы выйти? Мне бы хотелось воспользоваться этим местом по назначению…
Когда она вышла, то застала его, сидящим нога на ногу. Он зажег свет в комнате и читал. Селдон, моргая, поднял на нее глаза.
– Я просматриваю ее очень внимательно. Это настоящая энциклопедия о событиях и людях. Мне это мало что дает. Здесь нет ничего о Галактической Империи или о человечестве до эпохи Империи. Это детали, касающиеся одного единственного Мира, бесконечная цепь политических событий.
– Может быть, ты недооценил древность книги. Очевидно, здесь описан период, когда во Вселенной существовал один единственный населенный Мир…
– Я понимаю, – нетерпеливо возразил Селдон, – это то, что мне нужно – если бы только это была подлинная история, а не легенда. Невероятно! Я отказываюсь в это поверить потому лишь, что очень хочу поверить.
Дорс уговаривала:
– Ведь ты знаешь, идея о единичности зарождения Мира весьма популярна, сейчас. Человеческие существа, населявшие Галактику, должны были прилететь откуда-то. Значит, это место существовало… Мало вероятно, что в разных частях Галактики возникли столь похожие существа. Такого мнения придерживаются многие ученые.
– Но я никогда не находил доказательств неизбежности этого предположения. – Возразил Селдон. – А если допустить, что на разных планетах зародились разные виды человеческих существ, – что могло помешать им образовать какой-либо промежуточный вид, единую разновидность?
– Все очень просто! Виды не могут скрещиваться. Именно это и делает их видами.
Несколько минут Селдон пытался осмыслить услышанное. Потом отмел это пожатием плеч.
– Оставим эти доводы для биологов.
– Пожалуй, лишь биологи не считают Землю чем-то гипотетическим.
– Земля? Предполагается, что жизнь зародилась на ней?
– Это название закрепилось в умах, но никто точно не знает. И никто не знает, где она расположена.
– Земля! – Губы Селдона искривились. – Для меня это слово, как отрыжка. В любом случае, если книга описывает первый обитаемый Мир – должны же они упомянуть его название! Как ты сказала?
Она повторила, и Селдон быстро начал листать книгу.
– Ну вот, пожалуйста, такого названия нет в списке индексов. Нет ничего созвучного, похожего…
– Правда?!
– Другие Миры упоминаются. Такое впечатление, что им безразличны названия. По крайней мере, они не упоминаются в той части, которую я успел прочитать.
Только в одном месте говориться о какой-то «Пятидесятой». Я не понял, что имеется в виду. Пятьдесят властителей? Пятьдесят городов? Может быть, пятьдесят Миров…
– Но своему-то собственному Миру они дают какое-нибудь название? Они придают огромное значение этой теме. Если не «Земля», то какое название употребляется?
– Разные… То «Планета», то «Мир». Иногда – «Старейшая» или «Прародительница» – с поэтической интонацией. Я не разобрался пока! Очевидно, нужно прочитать все, до конца… Может быть, тогда станет яснее. – Он опустил глаза на книгу, задумчиво и печально признался:
– На это уйдет очень много времени. Я не уверен, что окончив чтение, стану мудрее.
Дорс не выдержала:
– Хари, прости меня, но ты так подавлен…
– Мне, действительно, невесело. Я слишком многого ожидал и теперь наказан… Вот! В одном месте они – над этим стоит подумать – упоминают о своей планете под именем «Аврора».
– Аврора? – Брови Дорс поползли вверх.
– Красиво звучит… Но не больше. Тебе это о чем-нибудь говорит?
– Аврора… – задумчиво повторила девушка, – нет… Я никогда не слышала такого названия. В курсе аналитической истории о ней не упоминается. Я не возьму на себя смелость сказать, что помню названия всех двадцати пяти миллионов Миров. Надо будет справиться в университетской Библиотеке… Если мы когда-нибудь вернемся в Стрилинг. Отыскать библиотеку здесь – безнадежное дело! Вообще, у меня такое предчувствие, что все их знания заключены в этой книге. То, чего нет в ней, им неинтересно.
Селдон зевнул.
– Думаю, что ты права. В любом случае, нет смысла продолжать чтение. У меня глаза слипаются. Ты не возражаешь, если я погашу свет?
– Я приветствую разумные желания. Давай утром поспим подольше?
Уже в темноте Селдон спокойно и насмешливо признался:
– Некоторые места в этой книге просто смехотворны. Например, они утверждают, что продолжительность жизни на их планете составляла три-четыре столетия.
– Столетия?!
– Да, представляешь! Они исчисляют века и декадами, и годами. Это создает странное ощущение. С одной стороны, называя такое время, они представляются мне людьми, полностью лишенными воображения. С другой – нелепость подобного утверждения заманивает в ловушку! Невольно начинаешь верить…
– Если ты поймал себя на этом, тогда ты поймешь, почему в древних легендах отдельные эпохи связываются с именами вождей, лидеров. Если их представляют непревзойденными героями, вполне естественна и соответствующая продолжительность жизни…
– Ты так думаешь? – зевнул Селдон.
– Так и есть! Единственное лекарство от излишней доверчивости – крепкий сон и размышления на ясную голову.
И Селдон, задумавшись ровно на столько, на сколько мог задуматься человек, пытающийся постичь Галактику и зарождение в ней жизни, заснул.