Глава восемнадцатая. Музыкальный праздник (2)

– Ты хочешь сказать, что ваши люди убьют нас?

– Ты сам уже на пути к смерти, благородный Тревайз, – сказала Хироко. Слезы катились по ее щекам. – И твои спутники тоже. Давным-давно кто-то из ученых мужей вывел вирус, безвредный для нас, но смертельный для пришельцев. У нас к нему иммунитет. – Она в замешательстве схватила руку Тревайза. – Ты заражен.

– Каким образом?

– Когда мы предавались удовольствию. Это единственный способ заражения.

– Но я чувствую себя совершенно нормально!

– Вирус пока не активирован. Он активируется ко времени возвращения рыбаков. По нашим законам, все должны принимать решение в таком деле – даже мужчины. Но все наверняка решат, что это должно быть сделано, и мы задержим вас здесь до того времени, которое настанет через два утра. Бегите же теперь, пока еще темно и никто этого не ожидает.

– Почему же ваши люди так мерзко поступают? – резко спросила Блисс.

– Ради нашей безопасности. Нас мало, но мы владеем многим. Мы не желаем нашествия пришельцев. Если явится один, а затем поведает о наших землях, то придут другие; поэтому, когда изредка к нам прибывает корабль, мы должны быть уверены, что он не уйдет от нас.

– Но тогда, зачем ты предупредила нас? – спросил Тревайз.

– Не спрашивайте меня, Нет! Но я скажу вам, потому что опять внимаю этим звукам… Слушайте… – Из соседней комнаты донеслись нежные звуки флейты. – Я не смогла бы вынести гибели этой музыки, поскольку и ребенок тоже умер бы, – призналась Хироко.

– Так ты поэтому дала флейту Фаллом? – сурово спросил Тревайз. – Ты знала, что получишь ее обратно, как только она умрет?

– Нет, этого и в мыслях у меня не было! – ужаснулась Хироко. – А когда я это уразумела, я поняла, что это не должно произойти. Бегите же с ребенком, возьмите флейту, и пусть я не увижу ее никогда более. Вы будете в безопасности там, в космосе, и, оставшись неактивированным, вирус со временем погибнет в вашем теле. Взамен я прошу, чтобы никто из вас никогда не говорил об этой планете, чтобы никто больше не мог о ней проведать.

– Мы не скажем о ней никому, – пообещал Тревайз.

Хироко посмотрела на него и тихо произнесла:

– Не позволено ли мне будет поцеловать тебя один только раз, прежде чем ты покинешь меня?

– Нет, – наотрез отказался Тревайз. – Меня уже инфицировали один раз, и наверняка этого достаточно. – Но затем уже менее грубо добавил: – Не плачь. Люди могут спросить тебя, почему ты плачешь, а ты не сможешь объяснить им. Я прощаю тебя за то, что ты сделала со мной, из благодарности за эту попытку спасти всех нас.

Хироко выпрямилась, старательно вытерла щеки тыльной стороной ладони, глубоко вздохнула и сказала:

– Благодарю тебя за это. – И поспешно ушла.

– Включим свет, – распорядился Тревайз, – подождем немного, и… уберемся отсюда. Блисс, скажи Фаллом, чтобы она перестала играть. Не забудь захватить флейту. Давайте быстрее пробираться к кораблю, если сможем, конечно, найти его в темноте.

– Я найду его, – сказала Блисс. – На борту осталась моя одежда, она, пусть в небольшой степени, тоже Гея. Гее нетрудно отыскать Гею. – И она скрылась в соседней комнате, чтобы собрать Фаллом в дорогу.

– Как ты думаешь, альфиане не могли повредить наш корабль, чтобы удержать нас на планете? – спросил Пелорат.

– У них нет техники, способной сделать это, – хмуро проговорил Тревайз.

Когда появилась Блисс, держа за руку Фаллом, он выключил свет.

Они тихо сидели во тьме, и им казалось, что прошло почти полночи, а может быть – лишь полчаса. Затем Тревайз медленно и бесшумно отворил дверь. Показалось, стало больше облаков, но в разрывах между ними по-прежнему сияли звезды. Высоко в небе стояло созвездие Кассиопеи, включавшее звезду, которая могла быть солнцем Земли. Стояла тишина – ни ветерка, ни звука.

Тревайз крадучись вышел из дому и махнул рукой остальным, чтобы они шли следом. Рука его почти автоматически легла на рукоятку нейрохлыста. Он был уверен, что пользоваться им не придется, но…

Блисс возглавила процессию, взяв Пелората за руку, а Пелорат сжал руку Тревайза. Другой рукой Блисс держала руку Фаллом, та свободной рукой сжимала флейту. Осторожно ступая в почти полной темноте, Блисс тянула всех за собой, туда, где она ощущала, пусть и очень слабо, свою геянскую одежду, оставшуюся на борту «Далекой звезды».
[1] [2] [3]