Глава шестнадцатая. Центр миров

Глава шестнадцатая

Центр миров

69

Тревайз смотрел на Пелората долго и с явным недовольством. Наконец спросил:

– Было ли там что-нибудь, что ты видел, а я нет, и о чем ты не сказал?

– Нет-нет, – покачал головой Пелорат. – Ты тоже видел это, и, как я только что сказал, я пытался заговорить с тобой, но ты отмахнулся.

– Хорошо, попытайся снова. Попытка не пытка.

– Не дразни его, Тревайз, – возмутилась Блисс.

– Я не дразню его, я хочу получить от него информацию. И не считай его ребенком.

– Прошу вас, – умоляюще проговорил Пелорат, – слушайте меня, если можете, а не друг друга. Помнишь, Голан, мы раньше говорили о попытках установить происхождение рода человеческого? Проект Яриффа – помнишь? Он пытался установить времена основания различных миров, предполагая, что планеты заселялись равномерно во всех направлениях от центра расселения – мира-прародины.

– Насколько я помню, – нетерпеливо кивнул Тревайз, – гипотеза сработала из-за того, что все даты были ненадежны.

– Верно, дружок. Но планеты, которые брал в расчет Ярифф, были основаны второй волной переселенцев. Тогда же развились и усовершенствовались гиперпространственные перелеты, и поселения возникали и росли совершенно беспорядочно. Преодолевать даже очень большие расстояния стало совсем просто, и картина образования поселения перестала представлять собой правильную расширяющуюся сферу. Вот еще одна сложность вдобавок к недостоверным датам основания колоний…

А теперь, Тревайз, задумайся на мгновение о том, как заселялись космонитские планеты. Это была первая волна переселенцев: ранние гиперпространственные полеты были еще очень несовершенными и мало напоминали наши Прыжки. В то время как миллионы планет второй волны заселялись, по всей вероятности, довольно хаотично, пятьдесят первых наверняка заселялись в определенном порядке. Планеты второй волны заселялись целых двадцать тысяч лет, а пятьдесят первых были колонизированы за какие-то несколько веков – почти мгновенно, по сравнению с поселенческими планетами. Эти пятьдесят, вместе взятые, должны располагаться сферично вокруг планеты, с которой они все ведут свое происхождение.

У нас есть координаты пятидесяти миров. Ты сфотографировал их – помнишь, со статуи? Кто бы это ни был – тот, кто уничтожил все сведения о Земле, он все же проглядел эти координаты, или не подумал о том, что из них можно извлечь необходимую информацию. Все, что тебе нужно сделать, Голан, это учесть смещения звезд за двадцать тысяч лет и, скорректировав эти координаты, найти центр сферы. В результате вычислений ты получишь точку, достаточно близкую к земному Солнцу или, по крайней мере, к его положению двадцать тысяч лет назад.

Рот Тревайза не закрывался от удивления все время, пока продолжался этот подробный рассказ, и только через несколько секунд после того, как Пелорат умолк, Тревайз обрел дар речи.

– Почему же я не подумал об этом? – воскликнул он наконец.

– Я пытался сказать тебе все это еще тогда, когда мы были на Мельпомене.

– Я верю тебе. И прости дурака, Джен, за то, что отказался тебя выслушать. Мне тогда и в голову не пришло… – Он смущенно умолк.

– Что я могу сказать что-нибудь толковое? – тихо усмехнулся Пелорат. – Чаще всего так и бывает, но видишь ли, это было как-никак по моей специальности. Большей частью ты прав, когда затыкаешь мне рот.

– Ничего подобного! – запротестовал Тревайз. – Это не так, Джен. Я чувствую себя идиотом, и получил по заслугам. Еще раз извини – я должен поспешить к компьютеру.

Они с Пелоратом прошли в рубку, и Пелорат, как обычно, стал с изумлением и недоверием одновременно наблюдать за тем, как руки Тревайза опустились на пульт и Тревайз превратился в единый человеко-компьютерный механизм.

– Придется сделать определенные допущения, Джен, – сказал Тревайз, не глядя на Пелората. Как всегда, когда он работал с компьютером, лицо его было бесстрастным, отрешенным. – Я предположил, что первое число – дистанция в парсеках, а два других – углы в радианах, и первый из них – вертикальный, второй же – горизонтальный. Я также думаю, что использование плюса-минуса к углам отвечает галактическим стандартам и что точка – 0,0,0 – это солнце Мельпомены.

– Звучит довольно правдоподобно, – кивнул Пелорат.

– Неужели? Существуют шесть возможных способов расположения чисел, четыре – знаков; расстояние может быть указано в световых годах, а не в парсеках, углы – в градусах, а не в радианах. Итого девяносто шесть различных вариантов. Прибавь к этому то, что, если для обозначения расстояния используются световые годы, я не могу быть уверен в том, какова величина светового года, принятая здесь. Добавь и то, что я не знаю действовавшего тогда принципа измерения углов – в первом случае наверняка от экватора Мельпомены, ну а во втором – ее нулевой меридиан?

– А теперь, – растерялся Пелорат, – все звучит совершенно безнадежно.

– Не безнадежно, Аврора и Солярия включены в этот список, а я знаю их расположение в пространстве. Я использую координаты и посмотрю, смогу ли совместить их. Если компьютер выдаст мне неправильное расположение этих планет, я скорректирую координаты и буду продолжать подбирать варианты, пока не добьюсь успеха. Тогда я смогу понять, какие из моих первоначальных допущений ошибочны по отношению к стандарту. Как только все допущения окажутся верными, я смогу найти центр сферы.

– Так много неясностей. Тебе будет трудно решить, что делать?

– Что? – переспросил Тревайз. Он весь ушел в работу с компьютером. После того как Пелорат повторил вопрос, он ответил: – А? Нет, шансы на то, что координаты заданы в соответствии с галактическим стандартом, высоки, и привязка их к неизвестному нулевому меридиану не составит большого труда. Эта система локализации точек в пространстве была разработана давным-давно, и большинство астрономов вполне уверены, что она предшествовала эпохе межзвездных перелетов. Люди ведь очень консервативны в определенных вещах и практически никогда не меняют достигнутых соглашений, касающихся измерений. Мне думается, многие порой даже впадают в заблуждение, считая их законами природы. Какие уж тут законы, когда каждая планета имеет свои собственные системы измерений, которые меняются каждое столетие. Правда, я искренне надеюсь, что научные изыскания в этой области когда-нибудь завершатся и система измерений будет унифицирована. – Тревайз говорил, продолжая работать, и речь его постоянно прерывалась. Немного погодя он пробормотал: – А сейчас – тихо… – Тревайз напрягся, нахмурился и только спустя несколько минут откинулся в кресле, глубоко вздохнул и еле слышно проговорил: – Все правила соблюдены. Данные места положения Авроры совпали с ее истинными координатами. Один к одному. Видишь?

Пелорат посмотрел на звездный узор и на яркую точку вблизи центра:

– Ты уверен?

– При чем тут я? Это компьютер уверен. Кроме того, мы были на Авроре. Нам известны ее характеристики: диаметр, температура, масса, альбедо, спектр, не говоря уже о расположении соседних звезд. Компьютер утверждает, что это – Аврора.

– Ну, выходит, что эта планета и есть Аврора.

– Поверь мне, это так. Сейчас я настрою экран, и компьютер начнет работу. У него – пятьдесят наборов координат, и в его силах обработать их одновременно. – Тревайз занялся настройкой экрана. Компьютер спокойно работал в четырехмерном пространстве-времени, но наблюдателю-человеку редко требовалось больше двух измерений. Сейчас же казалось, что экран превратился в некий темный колодец, глубокий и широкий. Тревайз приглушил до минимума освещение рубки, чтобы было легче наблюдать звездное поле на экране. – Сейчас начнется, – прошептал он.

Через какое-то мгновение на экране вспыхнула звезда, затем еще одна и еще. Изображение на экране сдвигалось при появлении очередной звезды так, чтобы все они были видны. Казалось, что весь космос отодвигался от них и перед глазами разворачивалась все более и более широкая панорама. Добавьте к этому еще и сдвиг вверх-вниз и вправо-влево…

Наконец все пятьдесят светил яркими точками повисли в пространстве.

– Я-то надеялся получить восхитительную сферу, – сказал Тревайз, – но это больше походит на остатки снежка, который второпях слепили из слишком жесткого и рассыпчатого снега.

– И это все портит?

– Это создает определенные трудности, но без них, я думаю, не обойдешься. Сами заезды распределены вовсе не равномерно, и наверняка то же самое можно сказать о пригодных для жизни планетах, и с этим, естественно, связана неравномерность в заселении новых миров. Компьютер рассчитывает для каждой из звезд ее современное положение, согласно ее наиболее вероятному смещению за последние двадцать тысяч лет – даже учет такого большого срока не займет много времени – и затем разместит их по «оптимальной сфере». Другими словами, он найдет сферическую поверхность, от которой расстояние до всех светил будет минимальным. Затем мы отыщем центр этой сферы, и Земля должна оказаться где-то вблизи этой точки. По крайней мере, будем на это надеяться. Скоро все станет видно на экране.

70

Так оно и вышло. Даже Тревайз, казалось бы, привыкший к компьютерному волшебству, удивился тому, как мало времени потребовал расчет.

Тревайз запрограммировал компьютер на выдачу нежной, вибрирующей ноты после получения координат центра сферы. В принципе, это ничего не значило, кроме удовольствия от самого звука и сознания того, что долгие поиски, может быть, завершены.

Звук возник примерно через минуту и был подобен нежному, прозрачному тону звучного гонга. Звук нарастал до тех пор, пока Тревайз и Пелорат физически не ощутили его вибрацию, а затем постепенно угас.

В это время вошла Блисс.

– Что это? – спросила она, широко открыв глаза. – Тревога?

– Вовсе нет, – отозвался Тревайз.

– Мы, наверное, нашли Землю, Блисс, – постепенно объяснил Пелорат. – Этим звуком компьютер сообщил об окончании расчетов.

– Могли бы предупредить, – укоризненно проговорила Блисс.

– Извини, Блисс, – сказал Тревайз. – Я не думал, что сигнал окажется таким громким.

Фаллом вошла следом за Блисс и спросила:

– Зачем этот звук?

– Смотри-ка – интересуется! – хмыкнул Тревайз и устало вздохнул.

Теперь следовало бы тестировать результаты относительно реальной Галактики, сфокусировать координаты центра сферы Внешних миров и посмотреть, нет ли вблизи звезды класса G. А он снова тянул время, не делал того, что логично было бы сделать, не в силах заставить себя подвергнуть результаты последней, критической проверке.

– Конечно, интересуется, – сказала Блисс с вызовом. – Почему бы и нет? Она такой же человек, как и мы.

– Ее родитель был на этот счет совсем другого мнения, – рассеянно заметил Тревайз. – Я беспокоюсь за нее. Это плохая новость для ребенка.

– С чего ты это взял? – поинтересовалась Блисс.

– Просто предчувствие, – развел руками Тревайз.

Блисс одарила его презрительным взглядом и повернулась к Фаллом:

– Мы пытаемся найти Землю, Фаллом.

– Что такое Земля?

– Другая планета. Особенная. Это мир, откуда явились наши предки. Ты уже знаешь из разных книг, что означает слово «предки»?

– Означает ли это…? – Последнее слово прозвучало не на галактическом.
[1] [2] [3] [4]