Глава девятая, постепенно превращающаяся в «драму идей» XVIII столетия, в ходе коей Вольтер воспоминает, как близок он был, вместе с Эмили дю Шатле, к открытию свойств «фложистона», меж тем как гадкий химик Видаль Карантце охотится на лягушек и мышей, а (
[1] [2] [3] [4]Коля
Мишаня не виноват, это просто башка у него такая.
Карантце (внезапно возникает цел и невредим, правда, с новыми повадками кота-мышелова)
Он виноват больше вас всех! Он — больший, чем все попы, враг нашей атеистической революции!
Миша
Перестань гонять мышей, не то проколю эспадроном!
Вольтер (не без удовольствия)
Опять заколебалась Вселенная Ньютона.
Барон
Продолжай, Вольтер! Значит, ты считаешь, что филозофия Разума побеждает?
Вольтер
Так нам казалось до 1757 года, однако после покушения на Людовика XV началась новая атака на вольнодумцев. Под давлением Церкви был принят новый закон о смертной казни за бунт против Бога и за покушение на нравственные устои. Никого из наших пока что не осудили, но в «Энциклопедии» произошел раскол. Под влиянием епископов королевский прокурор заявил, что в стране образовалось опасное общество материалистов, замысливших разрушить религию, распространить дух неповиновения и вызвать падение нравов. В марте 1759-го «Энциклопедия» была полностью запрещена. В тексте запрета была многозначная фраза: «Никакой пользой искусствам и наукам нельзя возместить ущерба, нанесенного религии». Дидро был под угрозой ареста. В Париже распространялся приписываемый ему анонимный меморандум, направленный против правительства, парламента, иезуитов, янсеистов и даже против самого Христа и Богоматери. Дидро заявлял, что не имеет никакого отношения к этому площадному атеизму. Он был на грани нервного припадка. К счастью, Дольба удалось тайно увезти его в деревню.
Вдруг все странным образом повернулось в обратном направлении. Вернувшись в Париж, наш герой подписал договор на издание девяти дополнительных томов и получил двадцать пять тысяч ливров. Времена были уже не те, начиналось новое десятилетие, и темным силам трудно было зажать «шестидесятников». Оправившись от растерянности, авторы стали возвращаться в «Энциклопедию». Д'Аламбер, например, разродился великолепной статьей о математике. Стало известно, что мадам Помпадур развеселила короля статьей о порохе. В салонах Парижа возникало новое настроение дерзновенного вызова. Между тем внутренняя борьба за власть и влияние разразилась неожиданным катарсисом — произошло изгнание иезуитов. Должен сказать, что этой новой либерализацией мы обязаны блистательным дамам нашего века; именно они, просвещенные аристократки, показали обществу пример независимости. Что касается величайшей дамы века, вы знаете, о ком я говорю, ну хотя бы догадываетесь, господа, не так ли, Фодор, я вижу, как засверкали твои глаза, уж ты-то, конечно, понимаешь, что я говорю о государыне Екатерине, так вот она в сентябре 1762-го, то есть всего лишь три месяца спустя после своего революционного восшествия на престол, предложила российскую государственную поддержку для завершения издания «Энциклопедии» в Санкт-Петербурге. Екатерина повлияла и на моего старого друга Фридриха Второго, увы, частенько теперь забывающего свои собственные высокодуховные максимы: такое же приглашение пришло и из Берлина. В результате французские власти официально разрешили печатать «Энциклопедию» в Париже. Мы победили!
На этой радостной ноте кумпанейство объявило перерыв. Появились повара с переносными жаровнями и корзинами для пикников. Прямо на холме сервировали дежене. Хлопали пробки бутылок. Провозглашались тосты за «Энциклопедию».
Видаль Карантце потребовал три унции выпаренной воды. Оной не оказалось. Химик, посинев от неудовольствия, отошел к пруду и занялся чем-то сугубо личным. Генерал Афсиомский как бы между прочим приблизился к нему и застал его за престраннейшим занятием. Он набирал себе в карманы неизвестно откуда взявшихся мышек и лягушечек. Вдруг исчез без остатка, чтобы тут же вернуться с тремя унциями выпаренной воды, в коей растворялись мелкие твари.
Генерал
Вы по-руску, господин химик, вспомогательствуете?
Карантце
Нихт, и убирайтесь подальше!
Генерал
Папиры имеешь?
Карантце
Нихт, и протестую против насилия.
Генерал
Дай— ка я тебя ущипну.
не дожидаясь разрешения, ухватывает незваного гостя за неощутимую плоть
Карантце
Ну-с?
Генерал
Гнус. Личность установлена. Она отсутствует. Позднее распишешься на экспертизе. Не пытайся тут лохматиться с нечистой силой. Мы не шутим, при нужде разим на месте!
отходит в сторону и присоединяется к солидной части общества, трапезничающей за импровизированным столом
Между тем несолидная, то есть молодая, часть общества совмещает дежене с игрой в воланы. Курфюрстиночки, дабы подразнить своих шевалье милейшими телодвижениями, флиртуют с молодыми офицерами флота. Присоединившийся к ним гнуснейший Карантце своими попытками сожрать летающие предметы превращает игры в сущий циркус.
Карантце (завихряет Мишу в клоунадном кошмаре)
Хочешь, открою секрет? Твой отступник Вольтер вместе с хитрым бароном под видом тайных бесед пользуют знатных бабенций.
Миша
Как мне прихлопнуть сего малярийного комара?
раскручивается в другую сторону; за столом
Фон-Фигин
Послушай, Вольтер, чтобы прочесть все ваше энциклопедическое издание, не знаю, хватит ли человеческой жизни! Чего там только нет: сталь, сельское хозяйствование, иглы, бронза, сверлильные машины, рубашки, чулки, обувь, хлеб, гравировка, чеканка, оружие, порох, булавки (подумать только, восемнадцать операций для изготовления единой штучки!), обзор филозофии, полотна, христианство, удавы, красота, игральные карты, нетерпимость, музыка… Да ведь естьли б наша цивилизация в одночасье погибла, ее бы можно было восстановить по этим двадцати восьми томам! Иной раз посещает мысль все забросить, удалиться в усадьбу и читать, читать.
Вольтер (хохочет)
Да тебе не хватит, мой милый Фодор, ни свечей, ни дневного света!
Фон-Фигин
Однако послушай, ведь это же, признайся, чистейший монумент атеизма, не так ли?
Вольтер
Идеологически это все-таки основано не на атеизме, а на деизме.
Фон-Фигин
В этом смысле там много двусмысленностей. Иной раз мне казалось, что беспристрастное изложение какого-нибудь религиозного постулата через несколько страниц в попутной статье безжалостно опровергается. Иной раз видишь и другие уловки. Китайские и магометанские доктрины, похожие в чем-то на христианство, отвергаются как иррациональные. В статье «Священники» автор как бы говорит о языческих жрецах, склонных к суевериям, кровавым ритуалам, поднимающих свирепого, мстительного, неумолимого бога, однако же видно, что он имеет в виду современных клериков как врагов и гонителей свободной мысли.
Вольтер
Ты знаешь, что все это создавалось под зорким оком цензуры. Все-таки я рад, что видна наша мечта заменить нынешнюю религию новой наукой. Так или иначе, должно быть видно, что «школа» здесь противостоит схоластике, теологии и метафизическим туманностям сродни тем, что изрекает кавалер Террано. Как однажды высказался Дидро: «Разум для филозофа — это то же, что благодать для христианина».
Курфюрст Магнус
А какова цена полного собрания?
Курфюрстина Леопольдина (вспыхнув красою)
Какое это имеет значение?
Вольтер
Ваши Высочества, для ваших дочерей я пришлю все тома совершенно бесплатно. Кто знает, любая из них может повторить судьбу Софьи-Августы Цербстской и стать великой монархиней.
Фон-Фигин
Ведь вы, филозофы, не против монархии?
Вольтер
Мы жаждем объединить в одном лице владыку с филозофом, дабы получить совершенного суверена. Этот идеал мог воплотиться во Фридрихе, а сейчас, быть может, воплощается в Екатерине. Не она ли сказала, что «никто не получает от природы права властвовать над людьми»? Легитимной власти необходимы границы. Государство не принадлежит князю, напротив, князь принадлежит государству.
поворачивается к Леопольдине-Валентине, с нежностью всматривается в ее мгновенно запылавшее лицо
Вы согласны, сударыня?
Леопольдина (начинает фразу с усилием, а завершает с вдохновением)
Разумеется, мэтр… Король-филозоф — это идеал власти!
Вольтер
Браво! А ваш супруг? Вы согласны с курфюрстиной, Ваше Высочество?
Магнус (бледнеет и немного желтеет, однако тоже преодолевает робость: таково обаяние Вольтера)
Ну конечно, конечно… еще бы нет… Ведь об этом писал еще Платон.
Фон-Фигин (с внимательным прищуром)
Ах, вы читаете Платона, месье?!
Магнус
Платона читает Леопольдина, увы…
разводит руками
Я занимаюсь бухгалтерией бюджета,…
еще раз разводит руками
…увы, концы не сходятся с концами.