Ифтах и его дочь (8)

Нашел он общий язык и с Елеком. Большую часть времени Ифтах проводил в военных лагерях, но находил свободную минуту, чтобы восхититься красотой и величием построенных братом в Мицпе домов. Елек охотно выслушивал похвалы.

Труднее оказалось поладить с Шамгаром. Как и прежде, того привлекала сила Ифтаха, его уверенность в себе, но он не видел в его лагере настоящего усердия к Господу. Цилла не упускала возможности разжечь недовольство мужа. Взглядом, полным ненависти, следила она за образом жизни Ифтаха, и была среди первых, кто заподозрил его в неверности народу Гилеада. Почему он все eщё разрешал своим людям отращивать волосы, спать с женщинами и пить хмельные напитки? Почему он не освящал их для войны? Это все оттого, уверяла она, что Ифтах наполовину аммонит и не испытывает желание бороться с народом своей матери и жены. Он все eщё не вырвал из сердца бога Милькома.

Постепенно и других людей Гилеада начала беспокоить медлительность Ифтаха. Наконец, Гадиель спросил его без обиняков, почему он не принуждает Нахаша к битве. Хотя у Аммона армия больше, чем у Гилеада, рассуждал он, люди Ифтаха лучше снаряжены и обучены, а, кроме того, Ифтаха поддерживает Господа и его доброе знамя. В конце концов, он будет воевать под защитой крепких стен Мицпе. Чего же он ждет?.. Ифтах задумчиво и рассеянно посмотрел на него и сухо сказал:

- Ты прав.

И, наконец, приказал своим людям святить оружие. Втайне, однако, он послал гонца к царю Нахашу и предложил ему встретиться. Очень скоро пришел ответ. Нахаш принял приглашение. Он предложил встретиться в Элеали, в одном из гилеадских городов, захваченных им и разрушенных. Это казалось унизительным. Ифтах предпочитал встретиться на горе, возвышавшейся между армиями. Тем не менее, Нахаш настаивал, любезно напоминая, что молодой полководец должен приехать к старшему. Ифтах согласился.

V

Ифтах никому не рассказывал о запланированной встрече, однако усиленно готовился к ней. Он хотел доказать царю Аммона, что Гилеад имеет все права на города, захваченные Нахашем. И расспрашивал Шамгара о древней истории страны. Шамгар был удовлетворен, видя, что Ифтах готовит солдат к войне. Он усердно и обстоятельно рассказывал, как войско Израиля победило эморитов и как оно освободило Аммон от угнетателей. Однако победители не потребовали от аммонитов благодарности и великодушно разрешили им владеть землями. Ифтах старательно запоминал его рассказ.

В назначенный день в сопровождении лишь семерки приближенных Ифтах поскакал к месту свидания. Города Элеали и Хешбон находились рядом друг с другом на двух холмах. Хешбон разрушили при вторжении в страну израильтяне. Немым предостережением они оставили его лежать в развалинах. Теперь был разрушен и Элеали. А на развалинах Хешбона шло строительство. Царь Нахаш отстраивал там знаменитую святыню бога Милькома, уничтоженную в свое время израильтянами.

Нахаш eщё не прибыл. По развалинам Элеали бродили старики, пощаженные аммонитами. Они подошли к Ифтаху и принялись рассказывать ему о царе Нахаше. Они почуяли его сильную руку. Их привлекла гордость молодого военачальника. Наверное, он был жесток, но охотно и весело смеялся. Его рассмешило, как старики пытались уползти от его солдат. Он приказал вытащить их из убежищ и велел им ползти быстрее. Потом он смеялся eщё громче, но пощадил стариков, не причинив им вреда.

Ифтах подумал, что с этим царем можно найти общий язык. Впрочем, он должен быть настороже. Нахаша называли "змеем". Некоторые боги имели обличие змей. Змеи были более гибкими, чем люди, и с легкостью могли перехитрить своих врагов. Этим свойством обладал и царь Нахаш.

Однако Ифтах был в себе уверен. Он проявил достоинство перед царем Абиром, не даст себя одолеть и Нахашу.

И вот приехал царь. Тоже в сопровождении личной охраны. Он приветствовал Ифтаха, как дорогого гостя.

- Я много о тебе слышал, - сказал он, - и в основном отзывы о тебе мне понравились. Думаю, что будем говорить между собой откровенно...

Ифтах испытующе посмотрел на царя великого народа, к которому принадлежала Ктура. Нахаш говорил так же, как и он, применял те же выражения и тот же тон. Он мог бы быть старшим братом Ифтаха. Как Ифтах, он был небольшого роста, но широкоплеч и силен. У него было такое же крупное лицо с плоским носом.

Ифтах ответил:

- Ясный и честный разговор - это по мне. Скажи, что ты хочешь, зачем напал на мою страну?

Нахаш прилег на ложе, предложил Ифтаху сесть и ответил:

- Тебе, наверное, известно, что твой отец Гилеад не раз нападал на Аммон. Он потерпел поражение у моего города Рабата, в который уже семь поколений не вторгался враг. Почему же мне не сделать то же, что делал он, и не отвоевать часть страны, которая раньше принадлежала нам? Мы и Моав живем здесь гораздо дольше. У нас более древние претензии на страну между Арноном и Ябоком. Мы уже однажды захватывали ларь, в котором живет ваш бог. Правда, твой отец довольно быстро забрал его обратно. Но во второй раз мы не позволим отнять ларь назад. Поверь мне, мой Ифтах.

Ифтах приветливо сказал:

- Поскольку мы говорим откровенно, царь Нахаш, должен тебе признаться, что не верю в это. Приходи как-нибудь ко мне в лагерь и посмотри на мои боевые повозки, на вооружение моих воинов. Мицпе не так хорошо укреплен, как твой Рабат. Но моя армия вооружена так, что сумеет защитить ларь Господа. Ты не сильнее меня, а я не сильнее тебя... Так зачем нам драться? У меня нет против тебя злобы, и, думаю, у тебя тоже нет злобы против меня.

- Знаю, война с тобой будет нелегкой, - согласился царь Нахаш. - Но я выдал свою старшую дочь за царя Моава, и две тысячи его воинов находятся сейчас в моем лагере. По первому требованию сюда придет eщё больше солдат. Я разобью тебя наголову.

- Ты говоришь, моя страна когда-то принадлежала вам, - спокойно возразил ему Ифтах. - На наших дощечках, в наших свитках написано другое. Там говорится, что эмориты были могущественны и крепко сидели на землях, которые теперь принадлежат нам. Они снова и снова нападали на вашу страну и угнетали вас. Пока мы не пришли из степей. Мы мягко обошлись с вами и со страной Моави не переступили eё границы. Но на страну эморитов мы напали, и в кровавой битве разбили их царя Зихона. Это было недалеко отсюда, так что заодно мы освободили и вас от гнета Зихона. Естественно, Господь отдал нам землю эморитов от Арнона до Ябока. Мы могли бы потребовать и от вас земли в благодарность. Но мы не сделали этого, не стали претендовать даже на часть страны, данной вам вашим богом Милькомом. Почему же ты сейчас хочешь вести с нами великую войну?

Царь Нахаш ответил просто:

- Мне нравится воевать. А тебе разве не нравится? Я не вспоминаю старые истории. Если могу взять город и удержать его, значит, он принадлежит мне. И неважно, кто в нём жил раньше. Насколько я слышал, твои поступки мало отличаются от моих. Ты прав в том, что наши силы сейчас равны. Прежде чем победить тебя, я потеряю много воинов. Поэтому я говорю себе: Аммон, Моав, Гилеад... Разве все мы - не евреи? Почему же мы должны убивать друг друга? Он поднялся с ложа, встал перед последовавшим за ним Ифтахом и сказал:

- Послушай, Ифтах, гость мой! Мне пришла в голову идея. Говорят, что у тебя есть совершеннолетняя дочь. Отдай eё в жены моему сыну Меша. Он молод, силен и ловок. Они получат истинное удовольствие друг от друга. А нам проще будет заключить мир между Аммоном и Гилеадом.

Ифтах, потрясенный до глубины души, отступил на шаг назад. Ему в голову сразу же пришла нелепая и неприятная мысль. Законная жена Нахаша родила ему единственного ребенка, принцессу, которую он отдал в жены царю Моава. Принц Меша, которого он теперь хотел обручить с Яалой, был сыном содержанки. Но ведь и его собственная мать была содержанкой Гилеада. И как только он об этом подумал, нелепая мысль отошла на задний план...

Тем временем царь Нахаш ходил туда и обратно, не глядя на Ифтаха и продолжая говорить, будто бы думая вслух.

- ...И, может быть, когда-нибудь Аммон, Моав и Гилеад создадут единую страну, и рука того, кому она будет принадлежать, станет длинной, как у властелина четырех стран света.

Перспективы, которые рисовал царь Нахаш, казались Ифтаху соблазнительными. Когда-нибудь принц Меша и муж старшей, законнорожденной дочери, царь Моава в жестокой битве столкнуться, чтобы унаследовать Аммон... Ифтах взволновался. Предложение Нахаша вступить в эту борьбу явилось для него неожиданностью и показало, что Ифтаху удалось завоевать уважение к его силе. Он правильно поступил, отказавшись клясться священнику, что победит Аммон.

Однако сама идея пришла не от Господа. Это Мильком предостерег его, не позволил воевать против народа своей жены и матери. Это Мильком предлагает ему теперь породниться с царем Нахашем. Если принять предложение, если отдать Яалу принцу из Аммона, ей придется отречься от Господа и служить Милькому. Для того ли он воспитывал в ней верность Господу?! В соблазне, которым манил его Нахаш, был и блеск, и яд. И в то же время его сердце согревала мысль, что за него, Ифтаха, борются Господь и Мильком.

Царь Нахаш, наконец, остановился, заглянул в его лицо и озорно подмигнул - как мальчишка, в голове которого возник план неопасной проделки. Подвижное лицо Ифтаха отражало волнение. Царь помрачнел. Увидев это, Ифтах овладел собой и заставил себя рассуждать логично.

Ни при каких обстоятельствах он не должен обижать Нахаша. Следует спокойно обдумать его предложение. Сейчас важно выиграть время.

- Твоя милость не знает границ, царь Нахаш, - с легким поклоном произнес Ифтах. - Я счастлив, что добился благосклонности такого умного и могущественного господина... Дай мне время подумать. Сразу трудно решить, могу ли я принять от тебя столь щедрый подарок.

Нахаш засмеялся.

- Ты боишься, - сказал он, - что мы в конце концов проглотим твою страну?
[1] [2] [3] [4]