Почти смешная история (2)

- Пожалуйста, - Мешков достал билет и отдал.

- Место номер пятнадцать, - сказала проводница, укладывая билет в папку, в коленкоровый карман под пятнадцатым номером. - Что же вы жену-то с собой не взяли?

- Это не жена, - раздраженно ответил Мешков. Вся эта нелепая история с Илларией выбила его из колеи. Так бы он уже завалился в вагон-ресторан, занял место, пока еще можно найти, и завел бы симпатичный разговор с таким же командировочным. А сейчас никуда не хотелось идти.

- Ишь ты, - услышал Мешков издевательский голос проводницы, - не жена... Сам-то подержанный, можно определить, вторичное сырье, а все одно завел! И, конечно, наобещал!

- Да никого я не заводил! - взбеленился Мешков. - И вообще, какое ваше дело!

- Мое дело бабье, - спокойно ответила проводница, - а вас всех, мужиков-шустряков, пересажать надо!

- Чай принесите! - приказал Мешков.

- Не принесу! - с вызовом отказалась проводница. - Все вы по городам шастаете, нам жизнь портите. Всухомятку живите, без чаю, а не нравится жалуйтесь. Меня уволить нельзя, пусть такую дуреху найдут этой трясучке вкалывать...

Мешков опустил сигарету в металлическую, пепельницу и вернулся в купе. На верхней полке кто-то спал. Внизу над крупной бельевой корзиной колдовал толстяк. Он доставал из корзины продукты и густо заставлял ими маленький вагонный столик.

Увидев Мешкова, толстяк обрадовался, что-то прожевал, проглотил и сказал:

- Помидорчиков хотите?

- Нет, спасибо! - Мешков уселся на полку напротив.

- Огурчиков соленых? Они из рассола, мыть не надо!

- Спасибо, нет! - отказался Мешков.

- Кабачок фаршированный? Жинка моя...

- Спасибо, не хочется, настроения нет!-приставучий толстяк уже начинал злить.

- Еда от всего лечит, от болезней, от настроений! Хотите пирог с яйцами, с луком пореем... Жинка моя...

- Нет!

- Хлебушка черного с копченой грудинкой?

- Нет!

- Вот... рыбец... фантастический рыбец, будто бриллиантовый!

- Нет!

- Ну, тогда курочку... - растерялся толстяк. - Больше она мне ничего не поклала!

- А гусятины в вашем магазине нет? - с издевкой спросил Мешков.

- Гусятины? - толстяк принял вопрос Мешкова, как говорится, на полном серьезе. - Вот беда... Гусяки нет...

- А я ем только, как вы его зовете, гусяку! - Мешков поднялся, снова вышел в коридор и стал продвигаться по вагону, намереваясь пройти в ресторан. Навстречу шел другой пассажир.

- Чувствую, в ресторан?

- А куда же еще?

- Ни одного местечка.

- Спасибо, - сказал Мешков. Вернулся к своему окну и стал в него глядеть. Сквозь окно просачивался летний вечер. И поля, и леса, и проезжие деревушки заливало закатом. Настроение у Мешкова было противное. За его спиной прошла проводница и сказала ему в спину:

- Душегуб!

Это совершенно неповторимое ощущение - возвращаться домой. Если, конечно, ты любишь свой дом...

Мешков жил когда-то в тихом доме, который выходил в тихий двор, потом прорубили улицу. И дом начал смотреть окнами на шумную магистраль, которую в духе космической эры окрестили Планетной. Однако с другой стороны дома уцелели корявые липы и старый тополь. Мешков сошел с автобуса, сделал несколько шагов, завернул во двор... и сразу почувствовал себя дома. И сразу забылось все - и эта суматошная поездка, Иллария, Таисия... Под тополем играли в домино. Мешков подсел к играющим. Блаженная, глупая улыбка поползла по его лицу. Да, он приехал домой!

Седой старик с пышной артистической прической (он стоял возле играющих) предложил Мешкову:

- Михалыч, могу взять в компанию, сейчас подойдет наша очередь!

- Спасибо, Вадимыч, я только из командировки.

Теперь Мешков от души улыбнулся персонально Вадимычу, поднялся со скамейки и повернул к подъезду.

Вскоре Мешков вышел из лифта на пятом этаже. Открыл ключом дверь квартиры. Повесил на вешалку плащ. Положил портфель. Вошел в комнату и увидел дочь, которая разговаривала с соседкой из другого подъезда.
[1] [2] [3] [4]