Убеждение. Глава 18

— На Эритро? Но почему? Только потому, что я хочу от нее избавиться?

— Конечно, комиссар. Но у меня есть на то и свои причины. Я хочу, чтобы моя мама жила на Эритро, потому что она не может работать по-настоящему в обсерватории Ротора. Там все приборы всегда заняты, и она чувствует, что за нею постоянно следят. Она всегда ощущает ваше недовольство. И, кроме того. Ротор — не лучшее место для точных измерений, он слишком быстро и слишком неравномерно вращается.

— Кажется, вы все продумали. Это объяснила вам мать? Впрочем, можете не отвечать. Прямо она вам не говорила, не так ли? Вы сами догадались?

— Да, комиссар. И еще у меня есть компьютер.

— Тот самый, с которым у вас хорошие отношения?

— Да, комиссар.

— Итак, вы полагаете, что на Эритро у нее будут лучшие условия для работы?

— Да, комиссар. Там будет более стабильный фон, и она сможет сделать какие-нибудь измерения, которые убедят ее, что Солнечная система останется невредимой. Даже если это будет не так, то проверка всех результатов будет очень долгой, и за это время вы сможете отдохнуть от нее.

— Я вижу, что вы тоже не против отдохнуть от нее, не правда ли?

— Ничего подобного, комиссар, — спокойно ответила Марлена. — Я полечу вместе с ней. Вы избавитесь не только от мамы, но и от меня, чему будете рады еще больше.

— Почему вы решили, что я хочу избавиться от вас?

Марлена неотрывно смотрела на Питта темными немигающими глазами.

— Теперь хотите, комиссар, потому что теперь вы знаете — мне совсем не трудно разобраться в ваших мыслях.

Питт и в самом деле вдруг почувствовал страстное желание поскорее избавиться от этого монстра.

— Дайте мне подумать, — сказал он и отвернулся. Питт понимал, что ведет себя по-детски, но ничего не мог с собой поделать: уж слишком неприятна была мысль, что эта ужасная девушка может читать мысли по его лицу, как по открытой книге.

Вообще говоря, она права. Он очень хотел избавиться как от матери, так и от ее дочери. Что касается матери, то ему и раньше не раз приходила мысль сослать ее на Эритро. Тогда Питт считал, что она едва ли согласится, поднимет страшный шум, и у него не хватило решимости. Теперь же ее дочь объяснила, почему она, возможно, не будет возражать.

Это, конечно, меняло дело.

— Если ваша мать действительно хочет… — медленно начал Питт.

— Комиссар, она в самом деле хочет. Правда, она мне не говорила, может быть, даже не думала об этом, но она захочет. Я знаю. Поверьте мне.

— Кажется, у меня не остается выбора. А вы хотите отправиться на Эритро?

— Очень хочу, комиссар.

— Тогда я все устрою очень быстро. Вы удовлетворены?

— Да, комиссар.

— В таком случае теперь мы можем считать нашу беседу законченной?

Марлена встала и неуклюже наклонила голову; очевидно, этот жест должен был означать респектабельный поклон.

— Благодарю вас, комиссар.

Она повернулась и вышла. Только через несколько минут Питт осмелился освободить лицо от маски, настолько неподвижной, что она причиняла ему физически ощутимую боль.

Питт никак не мог позволить, чтобы Марлена догадалась по его словам, движениям или мимике о том, что знали об Эритро только он и еще один человек.
[1] [2]