Борис Владимирович Заходер. ОТШЕЛЬНИК И РОЗА
[1] [2] [3]— Почему ты плачешь? Тебя кто-нибудь обидел? — спросил Отшельник (ведь не только тело, но и сердце у него было мягкое).
— Никто не смеет меня обидеть, — сказала Роза. — Никто во всём Море не смеет ко мне прикоснуться!
И она гордо выпрямилась и даже перестала плакать.
— Тогда почему же ты плачешь? — спросил её Отшельник так ласково, что Роза тоже смягчилась и ответила ему:
— Мне грустно потому, что это Море такое серое-серое! Вот если бы я нашла Друга, всё было бы по-другому. Но ведь я не умею ходить, и всё что мне остаётся — это стоять здесь, ждать и горевать…
Отшельник хотел сказать ей, что он обошёл всё дно морское и нигде не нашёл Друга, но ему стало жалко огорчать бедную Розу, тем более, что она была такая красивая — тело её светилось розоватым огнём, а лепестки так и сияли на солнце!
И он сказал ей:
— Я как раз хожу по дну морскому и ищу себе Друга и, если хочешь, пойдём вместе, и, может быть, если нам очень-очень повезёт, каждый найдёт себе Друга, и тогда Море станет синим, и мы совсем не будем грустить.
— Да ведь я же не умею ходить, — сказала Роза, и лепестки её поникли.
— Ну, это горе небольшое, — сказал добрый Отшельник, — ведь если ты согласишься, я могу тебя понести! Мне это совсем нетрудно!
Розе было страшновато оставлять насиженное место — хоть ей и плохо там жилось. Так всегда бывает! Но Отшельник говорил с ней так ласково и показался ей таким добрым, что она согласилась.
И вот Отшельник помог ей сойти с камня и сесть к нему на Раковину, и они тронулись в путь!
Ох, как закружилась у Розы голова — ведь прежде ей никогда не приходилось двигаться! И ей показалось, что всё несётся вокруг неё бешеным хороводом: и камни, и водоросли, и Морские Ежи, и приросшие ко дну Устрицы. Она даже побледнела, но из гордости не издала ни звука. Да, она была очень-очень гордая!
А через несколько минут она свыклась (тем более, что Отшельник, сказать по совести, шёл не так уж быстро) и начала громко восторгаться всем, что видела вокруг.
— Ах, как хорошо! — восхищалась она. — Как легко дышать, когда не стоишь на месте! Ой, какие пёстрые рыбки! А кто это так сияет? Морские Звёзды? Не думала, что они такие красивые! А это кто? Ой, как хорошо путешествовать!
И Отшельник едва успевал отвечать на её вопросы. Он, правда, много раз видел всё, чем она так восхищалась, но — ведь он был очень добрый — думал про себя:
«Пусть радуется, бедняжка! Скоро ей всё это надоест, так же, как и мне… По правде говоря, мне очень приятно слышать, как она радуется! Интересно, если бы я нашёл Друга — мы бы радовались с ним вместе или нет?»
И он задумался о том, как грустно, что ему никогда-никогда не найти Друга, и вдруг Роза (которая уже замолчала), как будто угадав его мысли, спросила:
— А когда же мы пойдём искать Друзей?
И тут Отшельник не удержался и рассказал ей всю правду: как он искал Друга по всему дну морскому и не нашёл нигде…
— Кто знает, может быть, никаких Друзей вовсе не бывает на свете, — сказал он с грустью, — и лучше их и не искать?
— Неправда! — сказала Роза. — Друзья на свете бывают, я уверена, и не нашёл ты их только потому, что не знал, где их искать.
— А ты знаешь? — спросил Отшельник.
— Я знаю! — сказала Роза. — Настоящие Друзья живут в Алом Городе. Они построили его сами и живут там и дружат, и для них Море всегда-всегда синее! И знаешь, говорят, что эти Друзья — мои сестры или братья или вообще какие-то родственники, так что мы должны пойти к ним, и они нам очень обрадуются!
— А они не будут щипать нас для нашей же пользы? — спросил Отшельник, который при слове родственники вспомнил Дядю Краба.
— Надеюсь, что нет, — сказала Роза гордо, — ведь я говорила тебе, что никто не смеет ко мне прикоснуться! Если я этого не захочу, — добавила она, вспомнив, что ведь Отшельник прикоснулся к ней, когда помогал ей взобраться на Раковину.
Отшельник хотел сказать, что это очень утешает, хотя его самого уже щипали много раз, но не успел, потому что в эту минуту перед ним появился Дядя Краб собственной персоной.
— Доброе утро, племянничек! — сказал он небрежно и хотел было пройти боком по своим делам (у Крабов всегда множество дел), но заметил Розу и от удивления выпучил глаза.
— А это ещё что такое? — спросил он и махнул клешнёй в сторону Розы.
Нельзя сказать, чтобы он был слишком хорошо воспитан!
— Это — не что, а кто! Это — Роза, — объяснил Отшельник. — Мы с ней идём к Алому Городу искать Друзей!
Дядя Краб удивился ещё больше — глаза у него совсем вылезли.
— Моё дело, конечно, сторона, — сказал он, — но всё-таки я должен тебе кое-что сказать. Во-первых, Алый Город находится за семью морями, так что ты туда не дойдёшь! Во-вторых, по-настоящему он называется не Алый Город, а как-то иначе, так что ты его не найдёшь! В-третьих, там нет никаких Друзей, так что ты зря его ищешь! Ты собираешься совершить глупый поступок! А ещё глупее — таскать с собой такую обузу, — и он своей толстой клешнёй снова показал на Розу.
Роза побледнела от обиды, и лепестки её сжались.
И тут дяде Крабу пришлось удивиться ещё больше, потому что Отшельник (ведь ты не забыл, что он был очень-очень добрый) впервые в жизни рассердился.
— Не смей обижать Розу! — крикнул он и бросился на Дядю Краба.
Дядя Краб едва успел увернуться.
— Моё дело, конечно, сторона, — крикнул он, отбежав бочком-бочком на почтительное расстояние. — Но в одном из Семи Морей ты обязательно встретишь Госпожу К., и она покажет тебе, где Раки зимуют! От души желаю тебе этого, дерзкий мальчишка! Для твоей же пользы!
Отшельнику стало страшновато, потому что никто не любит, когда ему показывают, где Раки зимуют, а Раки — особенно… И кроме того, он хорошо знал, кто такая Госпожа К…
И он невольно остановился.
— Ты боишься? — участливо спросила его Роза. — Скажи откровенно, ты боишься этой Госпожи К.? Не бойся! Ведь я с тобой!
И как ни страшно было Отшельнику, он едва не засмеялся.
Ведь Госпожа К. — так все Раки и Крабы называют самого лютого своего врага, такого страшного, что они даже не решаются произнести её полное имя… Своими страшными щупальцами она хватает самого сильного Краба, и он становится беспомощным, словно младенец; своим страшным клювом она раскалывает самый прочный панцирь, как яичную скорлупу…
Чем может помочь ему бедная маленькая Роза, если они встретят Госпожу К.?
Но он не засмеялся — ведь он не хотел обидеть Розу.
— Чему быть, того не миновать, — сказал он храбро. — Но всё-таки… будем надеяться, что мы её не встретим!
— А если встретим, мы сами покажем ей, где Раки зимуют, — сказала Роза, и тут Отшельник с удивлением почувствовал, что ему уже почти совсем-совсем не страшно!
И они пошли дальше.
Да, это было долгое путешествие, куда длиннее его первого путешествия по дну морскому! Они прошли Первое Море и Второе Море, и Третье Море — а это гораздо скорее сказать, чем сделать.
Но вот что удивительно: этот долгий путь показался Отшельнику уже не таким долгим. Может быть, потому, что по дороге они делились всем — и каждой крошкой еды, и радостями, и горестями, и мечтами, и весело болтали обо всём, что они видели в пути?
Они шли, и шли, и шли. И когда пришли в Четвертое Море, Отшельник вдруг почувствовал, что он больше не помещается в своей Раковине, и вышел из неё, чтобы поискать себе другую.
— Ты хочешь меня оставить? — прошептала в растерянности Роза.
— Что ты! — сказал Отшельник. — Я просто вырос, и мне нужна лишь другая Раковина, побольше этой!
— Нет, ты хочешь меня оставить! — настаивала Роза.
Она так волновалась, что совершенно побелела.
И ему пришлось долго утешать её, но совсем успокоилась она только тогда, когда он нашёл другую Раковину и посадил на неё Розу, и они снова тронулись в путь.
— Если бы ты меня оставил, я бы сразу умерла, — сказала Роза.