75. НЬЮ-ЙОРК. СТИВЕН ПОЛК. ВЫСТРЕЛ НА ПОРАЖЕНИЕ

– Вот здесь еще есть замок, но мы им никогда не пользуемся.

На закраине двери была небольшая узкая скважина, обрамленная полоской металла. Если не присматриваться, она походила на часть ручки. Полк вставил бородку ключа в замок, повернул, замочек щелкнул, вылез наружу язычок. Он задвинул роликовую дверь до упора, снова щелкнул – дверь заперлась. Он подергал – не открывается. Зачем надо было так сложно прятать ключ от двери, которую никогда не запирают?

Полк вынул ключ из скважины, долго смотрел на него, и вдруг его осенило: это ведь ключ-обманка! Реально он отпирал замок головкой! А не бородкой! В нем все наоборот – ручкой ключа была не головка, а бородка. Рабочая часть ключа – головка!

Трясущимися руками Полк вдвинул в скважину ключ обратной стороной – головкой, попробовал повернуть налево, как он запирал, – ничего не происходило, головка не сдвинулась в скважине. Тогда очень осторожно, чтобы не заклинить замок, чтобы не застряла головка, он повернул ключ в обратную сторону – по часовой стрелке. Раздался щелчок – секретный замок работал в двух направлениях.

Полк снова повернул ключ – еще один щелчок. На полотне роликовой двери возникла щель шириной в дюйм.

Анжела потрясенно смотрела на манипуляции Полка. Он засунул в проем ладонь и осторожно сдвинул филенку.

Полк силком остановил себя и снова внимательно осмотрел дверь – в таких устройствах бывают неожиданные капканы.

Так! Имеем узкую коробку в виде огромного школьного пенала – глубина три дюйма, высота и ширина по два ярда. Филенка двери со стороны гостиной сдвигается в нишу, куда закатывают на роликах дверь.

Полк присел на корточки, осторожно ощупал края щели – ничего не препятствует. Он продвинул филенку дальше и замер – на специальных растяжках внутри двери висели полотна. На днище двери-пенала лежали плоские длинные коробки. Полк взял верхнюю в руки – тяжеленная! Сорвал клейкую ленту с крышки – зубы! Много, много золотых зубов. Вот и еще один круг замкнулся.

Полк вспомнил, как он впервые увидел на столе у Джордана тускло мерцающую груду зубов. Анжела в оцепенении смотрела на Полка. Онемевшими губами она неуверенно говорила:

– Я никогда этого не видела…Я не знаю, чье это…

Полк мельком взглянул на нее, подумал, что хорошо бы рассмотреть картины из тайника, но сейчас не время. Задвинул филенку двери на место, запер ключом замок и закатил роликовую дверь в паз. А ключ положил в карман.

– Давайте пить кофе и разговаривать. Спокойно беседовать, – предложил он.

Анжела обессиленно опустилась в кресло.

– У вас можно курить? – спросил он.

– Да, конечно, курите, вот пепельница… Левон курит турецкие сигареты, – сказала Анжела.

Ничего уже не курит Левон, подумал Полк, он сам превратился в дым. У Полка тряслись руки, когда он подносил пламя зажигалки к сигарете. Помолчал, потом спросил:

– Вы нанимали эту квартиру вместе с Левоном?

– Нет, – покачала головой Анжела. – Когда я сюда въехала, дверь эта уже была, я тут никогда ничего не делала…

– А Левон при вас не открывал эту дверь? – усмехнулся Полк.

– Нет! Клянусь Богом, нет! Он никогда ничего при мне отсюда не вынимал…

– Но, как я понимаю, он ведь здесь бывает и когда вас нет дома?

– Да, конечно! – удивилась нелепости вопроса Анжела. – Это же ведь его квартира! Левон здесь жил года три. Потом купил квартиру в Манхэттене, а меня поселил здесь. Мне ведь оплачивать такую квартиру не по силам. Он платил за нее…

– Анжела, вы помните человека, который приходил к вам в галерею? Вы мне описали его подробно. Тот, что с металлическими волосами…

– Ну, конечно, помню. Который еще попросился в туалет. Он, видимо… – Она медленно думала, доходя до пугающей правды. – Я понимаю, он осматривался там… Искал, где могут быть спрятаны картины.

– Да, Анжела. Я думаю, сегодня он сюда придет. Он постарается забрать эти картины…

– Может, вызвать полицию?

– Не стоит. Мне кажется, он давно уже здесь. Где-то неподалеку, около дома, скорее всего наблюдает за окнами. Ваш адрес у него есть…

– Откуда? – испугалась еще сильнее Анжела. Полк не стал ей говорить о Конолли, который запросто мог получить адрес Анжелы и снабдить им убийцу.

– Анжела, поверьте мне – это не составило ему труда. Он профессиональный убийца и очень опасен. Поэтому давайте достойно встретим его. Время позднее, гасите свет и идите в спальню. Пройдите пару раз перед окнами – если он наблюдает с улицы, пусть он видит ваш силуэт, прежде чем вы погасите свет…

– Хорошо, – безвольно согласилась Анжела.

– Прикройте дверь в спальню и оставьте щель, чтобы вы слышали все, что здесь происходит. Об одном прошу: что бы ни происходило – ни звука. И не волнуйтесь, пожалуйста. Все будет хорошо…

Анжела отправилась в свою спальню. Полк слышал, как под ней заскрипели пружины. Стало совсем тихо. Потом раздался ее громкий шепот:

– У вас есть оружие?

Полк усмехнулся:

– Не беспокойтесь, есть. У меня очень хорошее оружие. Лежите спокойно…

Через минуту она снова зашептала:

– А вы хорошо стреляете?

– Нормально, – усмехнулся Полк.

Еще в академии его учили стрелять из пятнадцати положений – стоя, с колена, сидя, лежа, вести огонь по неподвижной и движущейся цели, стрелять, удерживая оружие двумя руками по системе Вивера. А главное, тренировали и учили его часами умению быстро находить укрытие от внезапного огневого контакта с противником. Неделями прививали навык за две секунды вытаскивать револьвер из оперативной кобуры и занимать такую позицию, чтобы первым надежно поразить цель. Главная заповедь джи-мэна – не стрелять на бегу.

Полк неподвижно сидел в кресле, обратившись в слух. С улицы доносился шелест проезжающих машин, подсвистывал ветер. Через окно была видна восходящая багровая луна. Он пытался сгруппироваться для предстоящей встречи. Память чувств должна воскресить все его боевые умения, все, чему научила его жизнь, проведенная среди злых людских отбросов. Если он на миг опоздает, хоть в чем-то ошибется, ему не уйти отсюда живым – Рындин сам был настоящим и очень опасным ловцом.

Полк медленно, тягуче думал о себе, об отце, вспомнил Фрилэнда, он видел в полудреме Конолли, как тот легко и быстро бежит через улицу к паркингу, и от этого начинало щемить сердце. Полк с болью вспоминал его улыбку, элегантный пробор – ему так симпатичен был этот парень!

Тринадцатый апостол – Иуда Симонов Искариот.

Это он говорил, что у них в управлении «кенарей», как на Канарских островах. Майк сам навел Полка на мысль о том, что разгадку тайны Бастаняна надо искать через Анжелу, это он сказал давным-давно, что она обладает редким ныне талантом верности.

Конолли понял это раньше Полка, он это говорил тогда, как бы думая вслух.

Полк достал из кармана диктофон, вынул из него кассету – запись разговора с Конолли. Что бы с ним ни случилось, это останется несокрушимой уликой против Майка. Положил кассету в буфет, в случае чего ее там найдут.

Конолли должен попасть в ловушку – Полк поставил ему срок до завтра, и Конолли не мог поручиться, что фед не расколет златокудрого Ангела Мкртчан и не выволочет клад на свет Божий. У Конолли осталась только сегодняшняя ночь, и он пошлет сюда Рындина – в этом Полк ни на миг не сомневался.

А может быть, и сам будет дожидаться убийцу в машине на стреме, чтобы тот не надумал сбежать с содержимым бастаняновского тайника. Вряд ли он доверит Рындину даже на время клад ценой в пару миллионов – в ценности клада в роликовой двери-пенале Полк был уверен.

Летели минуты, мгновенные, как вздох, протяжные, как годы. В соборе Преображения Господня пробило полночь. Напряжение постепенно спадало, и Полка стало сильно клонить в сон. Раздался неожиданно сдавленный шепот, вырвавший Полка из забытья:

– Вы не спите?

– Нет.

– Кто-то идет по лестнице… – сказала пропадающим голосом Анжела.

Полк прислушался, шепнул:

– Ничего не слышу…

– Я вам говорю, что кто-то идет по лестнице… Я слышала – щелкнул выключатель…

Полк снял с себя пиджак, положил рядом на пол, достал свой револьвер «магнум». Он всегда пользовался револьверами из-за простоты конструкции и надежности механизма.

И передергивать затвор для досыла первого патрона в патронник не нужно – после зарядки барабана револьвер сразу готов к стрельбе.

Теперь и Полк услышал, что кто-то еле слышно скребет замок в двери. Это Рындин отмычкой перебирал замковые варианты.

Полк присел на колено за кресло – Рындин не только впотьмах, но и включив свет в прихожей не сможет увидеть его. Щелкнул дверной замок, и дверь еле заметно приоткрылась. Полоску света из коридора в прихожую пересекла тень, скользнувшая в квартиру, и дверь снова защелкнулась. Опять стало темно, и человек, вошедший в квартиру, стоял неподвижно, по-видимому, дожидаясь, когда глаза привыкнут к темноте. Но Полк отчетливо видел очертания его фигуры на фоне белой стены. Потом Рындин протянул руку вперед, и брызнул узкий ослепительный луч полицейского фонарика. Полоса света мазнула по всей гостиной, прошла над головой Полка, высветила дверь в спальню. Свет пригас, и человек шагнул в комнату. Он двигался медленными, но уверенными шагами, прошел мимо кресла, за которым сидел на полу Полк, взялся за ручку двери в спальню. Стивен сказал негромко, но очень отчетливо по-русски:

– Теперь, Рындин, подними руки вверх. Держись за облака… Двинешься – сразу же стреляю… Рындин остановился.
[1] [2] [3]