XVI. Год перелома

Поэтому самое главное – стать неуловимым.

У Бальзака теперь три квартиры: одна на Рю Кассини, покамест еще на его имя, но ему удалось вывезти из нее мебель; вторая – на Рю де Батай, на имя мнимой вдовы Дюран и, наконец, еще третья – временное убежище на Рю де Прованс.

Но подобно тому как после пятнадцати лет войн австрийские и прусские войска изучили тактику Наполеона, так кредиторы изучили, наконец, все уловки Бальзака. Никакие пароли и отзывы уже не служат ему защитой, и Бальзаку, владельцу трех квартир, фактически негде приклонить голову. Знаменитейший писатель Франции вынужден прятаться, как беглый каторжник, и он охотно променял бы свою громкую славу, от которой он так щедро вкусил в Италии, на абсолютную безвестность. Даже бежать к преданной чете, к супругам Карро, во Фрапель, где к его услугам всегда комната, и то слишком опасно. Еще прежде, чем он влезет в дилижанс, властям предержащим уже станет известно о скором его прибытии. В отчаянии обращается он к своему прежнему секретарю по «Кроник де Пари», к молодому графу Беллуа, и умоляет его предоставить ему «комнату, местонахождение которой должно оставаться в полной тайне, хлеб и воду, немного салата с бараниной да чернильницу и постель».

Никаких шелковых занавесей, никаких парчовых диванов, никаких перочинных ножичков с золотой насечкой, никаких тростей с набалдашником из кости носорога стоимостью в семьсот франков. Лишь стол для работы да постель для сна. Стрелки часов переставлены на пятнадцать лет назад, к временам мансарды на улице Ледигьер.

Но по каким-то причинам Беллуа не может предоставить ему убежище. И в это страшное мгновение его снова спасает верная подруга, графиня Гвидобони-Висконти.

Графиня несравненно отважнее г-жи Ганской, которая и в пятьдесят лет все еще будет бояться того, «что скажет свет». Она поселяет своего возлюбленного в собственной квартире на Елисейских полях, 54, и он вынужден подчиниться монастырскому режиму. Он не смеет выходить из дому, он не должен показываться гостям и знакомым, и, лишь соблюдая величайшую осторожность, он может, прячась за тяжелыми портьерами, бросить взгляд на парижскую весну. Но монашеская келья не пугает Бальзака, в особенности когда в нее ведет дверь прямо из спальни его прекрасной возлюбленной. С необычайным жаром набрасывается Бальзак на работу. Меньше чем за два месяца заканчивает он «Банкирский дом Нусингена», «Выдающуюся женщину», последние «Озорные рассказы» и пишет вчерне новеллу «Гамбара». Едва ли еще когда-либо неоплаченные векселя и назойливые кредиторы оказывали более вдохновляющее воздействие на продуктивность литературного творчества; и, по-видимому, Бальзак, для которого заботы и долги существуют только, пока они его допекают, продолжал бы и дальше творить в наилучшем расположении духа. Ио однажды судебные исполнители постучались у дверей этого неприкосновенного убежища. Как всегда, Самсона предала Далила. Одна из предшественниц графини Висконти, быть может не взятая вторично в Италию Каролина Марбути, из зависти к сопернице, которая держит такого постояльца в своем семейном доме, сообщила в полицию о местопребывании Бальзака. И вот судебные исполнители вторгаются в салон графини Висконти и ставят перед писателем ужасную альтернативу – либо немедленная уплата долга, либо переезд в долговую тюрьму. И снова его спасает великодушие графини Висконти. Графиня отнюдь не богата, но она тут же уплачивает долг, и судейские вынуждены убраться восвояси. Однако, к досаде Бальзака, выкуп возлюбленного не остается тайной.

Из «Судебной газеты» эта щекотливая подробность просачивается и в другие газеты, и Бальзак, который все еще продолжает бессмысленную игру и старается представить себя г-же Ганской через тысячу разъединяющих миль несчастным и одиноким, вынужден сообщить ей:

«Субъекты, которые обязаны отводить должников в тюрьму, разыскали меня. Я пал жертвой предательства, и мне больно, что я скомпрометировал хозяев, столь великодушно предоставивших мне убежище. Не желая идти в тюрьму, я должен был, не сходя с места, заплатить долги по делу Верде и был вынужден обременить моих друзей, которые сами предложили мне деньги».

Естественно, он не рискнул назвать своей ревнивой корреспондентке имени своей спасительницы. В отношениях Бальзака и графини Висконти мужество и великодушие были только на ее стороне.

Женщины всегда спасают Бальзака от величайших бедствий. Теперь, когда долги – по крайней мере самые неотложные – уплачены, он может с поднятой головой и ни от кого не прячась вернуться в свое давнишнее убежище, туда, где он привык работать. Он может вернуться к Маргоннам, в любимую Турень. Там никто не докучает ему своей назойливостью, да и пребывание у друзей ничего ему не стоит.

И снова, как бы в ответ на все тяготы, хлопоты и жизненные передряги, он создает шедевр – «Цезарь Бирото». Да и какой сюжет мог бы прийтись ему больше по душе, ему, только что спасенному от долговой тюрьмы, чем одиссея должника, который против собственной воли, из одного легковерия, запутывается в спекуляциях и подвергается затем травле, мучениям и оскорблениям со стороны бесчисленных адвокатов, кредиторов и судейских?

Все, что в последние годы Бальзак испытал на собственной шкуре – напрасные обивания порогов в поисках кредита, измену друзей, неумолимую власть векселя и долговой расписки, сатанинскую злобу денег, которые мстят каждому, кто не служит им всей душой, – все воплотилось в великом буржуазном эпосе. В эпосе о той среде, которую не изобразил еще никто во всей французской литературе.
[1] [2] [3]