4
[1] [2]Хейнс взглянул на него с искоркой интереса.
— Так чего вы хотите?
— Хочу знать…
Хейнс пожал плечами и всунул ключ в замок.
— Я уже все сказал, — повторил он.
— Но что вы, вы сами…
— Я?
Хейнс уже садился в машину, но, услыхав такой вопрос, выпрямился. У юноши были удивительно голубые глаза; они смотрели на него, как бы в ожидании чуда. Хейнс потупил взор перед бесконечно доверчивым взглядом юноши.
— Извините, но дело вовсе не в этой груше, — сказал Хейнс.
— Не в…
— Разумеется. Эта проблема в такой же степени относится к растениям, животным, к людям — ко всем существам. В обычной жизни мы не задумываемся над нею, потому что привыкли к жизни, к нашей жизни, такой, какая она есть. И нужны были чуждые, другие для нас организмы, с иными формами, функциями, чтобы мы ее открыли заново — еще раз.
— Ага, — нерешительно проговорил молодой человек, — значит, речь идет о смысле…
— Безусловно, — подтвердил кивком Хейнс. — Действительность не так наивна, как побасенка о галактических садах, и она не так страшна, как сказка о выдуманных чудовищах, но временами становится грустно оттого, что она не хочет открыть нам свои тайны… Прощайте.
Хейнс захлопнул дверцу и выехал из блестевшего лаком рада автомобилей. Молодой человек все глядел ему вслед, когда машина давно уже затерялась в уличном потоке.
[1] [2]