Ананке (2)

Сплошные сыртийцы…

– Если б я и захотел возразить, то не смог бы, – ответил Пиркс, и на этом они расстались.

В девять вечера собрались снова. Прослушивать ленты было тяжело, но еще тяжелее было смотреть фильм, запечатлевший все фазы катастрофы с того момента, как вспыхнула в зените зеленая звезда «Ариэля»…

Затем Хойстер подытожил предварительные результаты расследования:

– В самом деле похоже, что подвел компьютер. Он действовал так, словно «Ариэль» шел на пересечение с какой-то посторонней массой. Регистрационные ленты показывают, что он превысил допустимую мощность на три единицы. Почему он это сделал, мы не знаем. Возможно, что-то выяснится в рулевой рубке.

Он имел в виду регистрационные ленты «Ариэля»; Пиркс в этом отношении был настроен скептически.

– Что происходило в рулевой в последние минуты – невозможно уразуметь. Во всяком случае, компьютер подвел не в смысле оперативности. В самый критический момент он действовал вполне исправно – принимал решения и давал команды агрегатам в течение наносекунд. И агрегаты до конца работали безупречно. Это совершенно точно. Но мы не обнаружили абсолютно ничего, что могло бы свидетельствовать о внешней или внутренней опасности, мешавшей нормальной посадке. С семи часов трех минут до семи часов восьми минут все шло идеально. Решение компьютера об отмене посадки и о заранее обреченной попытке стартовать пока ничем объяснить не удается. Коллега Боулдер?

– Я не могу этого понять.

– Ошибка в программе?

– Исключено. «Ариэль» много раз садился по этой программе на оси и с любых возможных траекторий.

– На Луне. Там притяжение меньше.

– Это может иметь некоторое значение для тяговых двигателей, но не для информационного комплекса. А двигатели не подвели.

– Коллега Рааман?

– Я не очень знаком с этой программой.

– Но вы знаете эту модель компьютера?

– Да.

– Что может прервать процедуру посадки, если нет внешних причин?

– Ничто не может.

– Ничто?

– Ну, разве что мина, подложенная под компьютер…

Наконец эти слова были сказаны. Пиркс слушал с величайшим вниманием. Шумели вентиляторы, дым сгущался под потолком возле вытяжных отверстий.

– Саботаж?

– Компьютер действовал до конца, хоть и непонятным для нас образом, – заметил Керховен, единственный интеллектронщик из местных в составе комиссии.

– Ну… насчет мины это я просто так сказал, – Рааман пошел на попятный. – Главную процедуру, то есть посадку или старт, в норме, если компьютер исправен, может прервать только нечто необычайное. Например, потеря мощности…

– Мощность сохранялась.

– Но в принципе компьютер может прервать главную процедуру?

Председательствующий это, конечно, знал. Пиркс понимал, что он сейчас обращается не к ним: говорит то, что должна услышать Земля.

– Теоретически может. Практически – нет. Метеоритная тревога во время посадки не объявлялась ни разу за всю историю космонавтики. Метеорит всегда можно обнаружить при подходе. И в этом случае посадка просто откладывается.

– Но ведь никаких метеоритов не было?

– Не знаю.

Разговор зашел в тупик. С минуту все молчали. За круглыми окнами уже стемнело. Марсианская ночь.

– Нужно поговорить с людьми, которые конструировали этот компьютер и проверяли его на тестах, – сказал наконец Рааман.

Хойстер кивнул. Он просматривал переданное телефонистом сообщение.

– Примерно через час они доберутся до рулевой рубки, – сказал он. Потом, подняв голову, добавил: – Завтра в совещании будут участвовать Макросе и ван дер Войт.

Это всех взбудоражило. Макросе был главный конструктор, а ван дер Войт – генеральный директор Объединенных верфей, где строились стотысячники.

– Завтра? – Пирксу показалось, что он ослышался.

– Да. Разумеется, не здесь. Они будут присутствовать телевизионно. На прямой видеосвязи. Вот сообщение, – он поднял телефонограмму.

– Однако же! А какое сейчас запоздание? – спросил кто-то.

– Восемь минут.

– Как же они это себе представляют? Мы же будем без конца ждать каждую реплику! – раздались возгласы.
[1] [2] [3] [4]